Мастер
Шрифт:
Чтобы развернуться.
Я помотала головой.
– Едем в отель.
– Назови причину.
– Я знаю тебя всего две недели.
– Ты уверена, что другой причины нет?
– спросил он.
– Почему ты так себя ведёшь?
Он рявкнул что-то Василию, и мы снова направились в отель.
Севастьянов перевёл на меня разъярённый взгляд.
– Ты даже не допускаешь возможности выйти за меня замуж. Ни на секунду, правда? Вчера, поймав букет, ты расстроилась. А когда я надевал на тебя подвязку, твоё тело будто
– Всё слишком... за выходные столько всего случилось. В Рождество я думала, что двадцать восьмого мы расстанемся.
Он горько усмехнулся.
– Ты запустила в меня коготки, а сама только и думала, как бы сбежать! Ты даже не рассматривала возможность совместного будущего.
– Нет, я не это имела в виду.
– Как же объяснить? Я знала, что разговор о прошлом будет непростым. Но сейчас, напуганная, на эмоциях, я едва могла найти нужные слова.
– Всё... очень сложно.
– Да уж, наверное.
– Что это значит?
Он лишь отмахнулся.
– Я только что сказал, что собираюсь на тебе жениться. Заманчиво для девушки в твоём положении.
– В моём положении.
– Той, которая продаёт секс.
– Но проблема с моим богатством в том, что к нему прилагаюсь я!
Этот аргумент сделал меня совершенно беззащитной. Потому что с ним я растеряла всю свою защиту.
– О чём я, блядь, думал? Сказал, что никого больше не будет. Что ты - со мной. Доверил тебе то, чего не доверял никому.
– Боль в его глазах меня просто потрясла.
– А я даже не знаю твоего настоящего имени. Ожидал от тебя того, чего не должен был. Я не могу заставить тебя измениться.
– Ты хочешь, чтобы я изменилась?
– Мне не удалось скрыть обиду в голосе.
– Как?
– Например, когда я сказал, что я бывший постоянный клиент, ты могла бы ответить, что и ты - бывшая эскорт-девушка. Просто как вариант.
Я потёрла виски.
– Я ничего не понимаю. Не знаю, что вдруг произошло.
– Возможно, он пожалел, что рассказал о своём прошлом. Мне казалось, что разговор со мной пошёл ему на пользу - но боль внутри всё ещё осталась, не давая покоя. И теперь я получаю ответную реакцию?
– Почему ты так со мной поступаешь?
– Ты не должна была давать мне понять, что всё возможно. Ты позволила мне верить, что тебя можно завоевать.
– О чём ты вообще говоришь?
– Ты лгала об этом и о многом другом. Ты смотрела людям в глаза, и слова у тебя лились сами собой. Врёшь ты почище любого политика.
Моя растерянность превращалась в гнев, затуманенный рассудок прояснялся.
– Я понимаю твоё недоверие. У меня тоже есть причины не доверять людям. Но ты должен кое-что понять.
Он осушил рюмку.
–
– Я ни разу - с самой первой произнесённой мною фразы - тебе не солгала.
Ярость в его глазах почти заставила меня вжаться в сиденье.
– Я говорил, чтобы ты никогда мне не врала! Я объяснил, почему терпеть этого не могу. И всё равно ты продолжаешь.
– Когда? Приведи пример!
– Я почти поверил, когда ты сказала, что никакого другого мужчины нет! Ты смотрела мне в глаза, и уверяла, что никого нет - но своей подруге ты сказала, что связана с другим.
– Какой подруге?
– Может, он что-то неправильно понял из того, что я болтала в выходные?
– На прошлой неделе перед деловой встречей я установил в номере прослушку. И получил истинное наслаждение от твоего разговора с Иванной.
Я ахнула, пытаясь вспомнить, о чём говорила тогда. Я рассказывала ей о поясе, о том, что всё время нахожусь, словно в тумане от желания, фантазируя о его теле. Разговор был приватным - и унизительным! Лицо вспыхнуло от стыда, что только подогрело мой гнев.
– Думаешь, я не позаботился о телефоне, прежде чем ты его получила? Это случилось с моего разрешения. Потом вечером я прослушал запись.
– Так ты знал, что я и не пыталась заарканить тебя, забеременев! А мне не сказал? Я так и думала! Ты хотел, чтобы я осталась - чтобы обращаться со мной так, словно я какая-то лживая prostitutka! Чтобы ты мог получить всё, что только заблагорассудится. Ты забавлялся. Развлекался со мной. И с моей жизнью.
Мы остановились около отеля. Василий поспешно подскочил к пассажирской двери, но так и остался стоять.
– Так ведь и ты играла со мной!
– рявкнул Севастьянов.
– Заставила меня поверить, что чувствуешь что-то ко мне! И я решил, что отвоюю тебя у него - буду холить и лелеять, погружу в свой мир, забрав из его. И уж было решил, что преуспел, пока вчера не заметил твою реакцию. Теперь я понимаю, что просто не могу ничего сделать. Твоё сердце занято. Эдвардом. Ты любишь его.
Я почувствовала, как от моего лица отлила вся кровь. Севастьянов произнёс имя Эдварда вслух. Я подавила желание перекреститься.
– К-как?
– В самолёте ты произнесла его имя во сне! Простонала!
– Он проглотил очередную порцию водки.
– И теперь я знаю, как ты стонешь, трахаясь с тем, на кого тебе не наплевать.
Что я ещё сказала? Я чувствовала невероятное желание бежать. Глаза метнулись к ручке двери.
– Даже до того, как запись разговора всё подтвердила, я знал, что у тебя есть другой. Я знал, что каждый раз, уставившись в никуда, ты думала о нём. И когда сделали ту злосчастную фотографию для сайта - ты тоже думала о нём.