Мастера детектива. Выпуск 12
Шрифт:
— Вы, в Париж? — спросил Харви.
— Во всяком случае, во Францию. Нужно найти врача, который умеет держать язык за зубами.
Он залпом допил виски.
— Пожалуй, я тоже поеду. Работы наверняка куча накопилась.
Мисс Джармен медленно повернулась и посмотрела ему в глаза; на ее напряженном лице читалось недоверие.
— Какая еще работа?
Казалось, он удивился.
— Как это «какая»? Моя работа.
Я вдруг ощутил внутри холод и пустоту — так, наверное, чувствует себя заброшенная церковь, — и уныло произнес:
— Именно это я и имел в виду.
Глава 34
Немного
— Он теперь лучший наемный убийца в Европе — ведь Ален и Бернар мертвы. Даже если никогда не выплывет, что их убил он, все равно он теперь номер один. Самая лучшая работа, самые высокие расценки.
Казалось, девушка не слышит меня. Она обратилась к Харви:
— Но… но ведь Мерлен выбрал вас из–за вашей… из–за ваших проблем с выпивкой. Он рассчитывал, что вас убьют!
Харви пожал плечами.
— Но я же уже сказал — он ошибся.
— У него нет никаких проблем с выпивкой, — вмешался я. — Больше нет.
Она стремительно обернулась ко мне. Я продолжал:
— Его проблема состояла в том, что он считал, что не может сочетать стрельбу с выпивкой. Вот почему он и завязал, взявшись за эту работу. Поэтому сегодня ночью он пытался отговорить нас от этой затеи — знал, что слишком много выпил. Он даже сам сказал об этом: ему хватило мужества признаться, что он загубил все дело своим пьянством.
Голос мой звучал бесстрастно и монотонно, словно глухие удары здоровенного гонга. Но я должен был договорить.
— Затем он вступил в бой — и убил лучшего наемного убийцу Европы. Человека, котировавшегося выше его самого. Ну и в чем же здесь проблема? Он убедился, что может сочетать пистолеты и виски. Теперь он не проживет и двух месяцев.
Глаза ее сузились.
— Но это вы втянули его в тот бой.
Я беспомощно покачал головой.
— Я вовсе не хотел никуда его втягивать. Потому и попытался убить Алена сам. Думал, что справлюсь, используя элемент неожиданности… проползу по траншеям и… — Я несколько натянуто улыбнулся. — Канетону прежде отлично удавались подобные штуки. Но, возможно, Мерлен был прав.
— Насчет вас обоих, — тихо добавила она.
Харви поднялся. На ногах он стоял абсолютно твердо; несколько порций виски Флеца поверх выпитой фляжки бренди не нарушили его устойчивости. Но чтобы быть лучшим наемным убийцей Европы, нужно немножко больше, чем способность держаться на ногах. И немножко меньше виски.
— Ну ладно, в Париж–то мы едем? — нетерпеливо спросил он.
Я кивнул и повернулся к двери. Девушка звонко, с горечью в голосе произнесла:
— Благодарю вас, месье Канетон.
И, возможно, она была права. Возможно, я все еще оставался Канетоном. Возможно…
Я посмотрел на нее, затем на Харви — на его затравленное, изборожденное морщинами лицо, которое казалось удивительно невинным, потому что на нем столь явственно читалась вина.
— Ну как, руки не трясутся? — спросил я. Он вытянул в мою сторону правую руку с растопыренными пальцами. Они были тверды, словно высечены из камня. Глядя на них, он улыбнулся.
— Отлично, — произнес я, а затем резко взмахнул «маузером» и услышал, как хрустнули пальцы.
Во внезапно наступившей тишине его судорожный вдох прозвучал как вопль. Он согнулся пополам, прижимая руку к животу; лицо его скривилось и побелело. Потом он рухнул в кресло.
Девушка уже была рядом с ним — гладила его по голове, перебирала волосы, что–то ласково шептала.
Маганхард
— Думаю, вряд ли это было…
— Я продлил ему жизнь, — сказал я. — Еще на один месяц. Пройдет не меньше трех месяцев, прежде чем он снова сможет держать пистолет.
Мисс Джармен посмотрела на меня твердым, ясным взглядом.
— Вам не нужно было этого делать.
— Согласен, это было дешево, просто и даже подло, — уныло отозвался я. — Как раз в духе Канетона. Будь я кем–то другим, возможно, придумал бы что–нибудь получше. Но я есть я.
Харви, приоткрыв глаза, хрипло прошептал:
— Спрячьтесь получше, Кейн. Получше. Потому что я потрачу очень много времени на ваши поиски.
Я кивнул.
— Я буду в Пинеле — или вам там скажут, где меня найти.
— Он вас убьет, — сказала девушка.
— Возможно. Это будет зависеть от вас. По крайней мере ради этого у него будет стимул оставаться трезвым.
Я вышел, и никто даже не попытался остановить меня.
* * *
По–прежнему валил снег. На полпути к подножью горы я вдруг вспомнил, что так и не получил причитавшийся мне остаток гонорара — четыре тысячи франков. Я продолжил спускаться, но посмотрел на часы. Была минута первого ночи. Впереди простиралась горная дорога, напоминая мрачный темный туннель, у которого нет конца.
Роберт Пайк
Безмолвный свидетель
Глава первая
Пятница. 9.10
Лейтенант 52–го полицейского участка Клэнси вышел из такси на Фоли–сквер и стал медленно подниматься по мраморным ступенькам здания Уголовного Суда. Это был худощавый мужчина лет сорока шести–сорока семи, выше среднего роста, в серо–голубом костюме, дешевой белой рубашке с неумело повязанным галстуком в голубую полоску и в темно–синей шляпе, которая едва прикрывала седину, посеребрившую его виски. Худое лицо под полями потрепанной шляпы выглядело утомленным, а в темных глазах застыло безразличие. Поднявшись на крыльцо, он в нерешительности остановился, словно раздумывая, стоит ли ослушаться приказа и не явиться: учреждение, куда он направлялся, рождало в его душе неприятные воспоминания. К тому же он устал. За последние двое суток он спал всего лишь шесть часов. Ему пришлось расследовать запутанное дело, которое в завтрашних газетах наверняка назовут «рутинным», письменный стол в его служебном кабинете был завален высоченной кипой бумаг, да еще и начальник участка заболел, и на него навалилась куча дополнительных оперативных дел, а также еще представления на повышение, которые надо было либо подписать, либо отклонить, и в довершение ко всему мелкие семейные дрязги и бытовые скандалы с поножовщиной, жертвы которых ежедневно толклись у него в кабинете с надеждой на возможное разрешение своих проблем… Он на секунду остановил взгляд на зеленой площади, где в это солнечное утро кружились под порывами летнего ветра стайки голубей, а потом равнодушно и устало посмотрел на проказы детишек, для которых эта площадь была единственным местом для игр. Он ощутил прелесть этого утра. «Сегодня не стоило приходить сюда, подумал он вдруг, не стоило бы выслушивать Чалмерса, что бы он ни говорил. Сегодня самое подходящее время собрать снасти и уехать за город. Или проваляться целый день в постели. Ах да, пришла ему в голову мысль, никто же не заставлял меня становиться полицейским…» Он вздохнул, философски пожал плечами и толкнул тяжелую дверь.