Мастера детектива. Выпуск 2
Шрифт:
Сделав легкое, неуловимое движение рукой, он извлек откуда–то конверт, как фокусник достает маленького кролика из потайного кармана фрака.
Мейсон не сразу вскрыл конверт. Он положил его на стол и некоторое время изучал его. Конверт был длинный, из грубой бумаги, с надписью «мистеру Мейсону», сделанной явно второпях. Потом он холодно и твердо взглянул на учтиво улыбающегося метрдотеля.
– Где вы это взяли? – спросил он.
– Пакет был передан швейцару посыльным.
– Кто этот посыльный?
– Право, не знаю. Может быть, знает швейцар.
– Да, пришлите.
На мгновение их взгляды встретились, глаза адвоката пристально смотрели в улыбающиеся, чуть насмешливые глаза Питера. Потом метрдотель отвел взгляд.
– Я его пришлю немедленно и надеюсь, что вы выясните все, что вас интересует.
Он поклонился и направился к дверям.
– Хотелось бы мне знать, – заметил Мейсон, глядя ему в спину, – каким образом наша загадочная клиентка обнаружила наше местопребывание.
– О, так это он и есть, – сказала Делла, увидев деньги и вырезку из газеты. – Тот самый пакет, что тебе должны были прислать.
Мейсон просматривал содержимое.
– Занятно… в основном мелкие купюры, по доллару, и покрупней, а две – по пятьдесят.
Он поднес деньги к носу, затем протянул пачку Делле.
Она понюхала и сказала:
– Довольно сильный запах. Это хорошие духи. Знаешь что, шеф, наверно, эта женщина собирала деньги по доллару, по два, иногда откладывала пять, а если повезет, случалось, даже пятьдесят. Она прятала их где–то в ящике комода вместе с носовыми платками, приберегая на крайний случай.
Мейсон кивнул, его лицо стало задумчивым.
– Могло быть и так, – сказал он, – накопив достаточно мелких денег, она обменивала их в банке, и таким образом здесь оказалось две купюры по пятьдесят. Крупные купюры прятать удобнее, и… сюда идут метрдотель и швейцар. Вложи деньги в конверт.
– Здесь нет твоего имени? – спросила она.
– Ни имени, ни записки, – ответил он. – Только деньги и вырезка из газеты. Поэтому она и звонила: хотела объяснить, что от меня требуется. Написать записку она, наверно, не успела. Просто сунула деньги в конверт и…
Он запнулся на полуслове – к столику подошли метрдотель и швейцар.
– Вот этот швейцар, мистер Мейсон.
Питер продолжал стоять, явно чего–то ожидая.
Мейсон протянул ему десятидолларовую бумажку.
– У вас отличное обслуживание, – сказал он.
Ловкие пальцы взяли бумажку, и она как бы растворилась в воздухе. В глазах метрдотеля теперь уже не было насмешки. Он держался почтительно.
– Счастлив служить вам, мистер Мейсон. В любое время, когда бы вы ни захотели прийти сюда, только спросите Питера, и столик будет вас ждать.
Швейцар, огромный мужчина в украшенной шитьем униформе, казалось, думал лишь о том, чтоб поскорей вернуться на свой пост, но его зоркие глаза явно успели заметить, какого достоинства купюра была вручена Питеру, и щедрость клиента, казалось, произвела на него должное впечатление.
– Ну, – сказал Мейсон, – расскажите–ка мне о посыльном.
– А что о нем рассказывать? – ответил швейцар. – Автомобильчик – так себе. Не слишком новый. Я подошел к машине, открыл дверцу и увидел, что там один человек и сидит он с таким видом, будто это не его машина. Я сразу увидел, что он не будет выходить, и подумал: наверно, хочет узнать дорогу. Что ж, ответить я могу, я не прочь, только ты хотя бы опусти стекло и крикни, что тебе там надо. Зло меня на таких разбирает. Ведь чаевых от них не дождешься. Открыв дверцу, он сунул мне в руку конверт и говорит: «Передайте это Перри Мейсону. Он в ресторане». Я помню, как вы ставили машину, – продолжал швейцар, – но я не узнал вас тогда, мистер Мейсон. Хотя имя ваше часто слышу, но… вы ведь впервые у нас? Верно?
Мейсон кивнул.
– Продолжайте. Что же сделал этот человек с конвертом?
– Да больше ничего. Я вытаращился на него, а он сказал: «Иди. Что, у тебя ноги не работают? Отнеси пакет вашему старшему и скажи, что пакет, мол, очень важный, пусть его немедленно передадут мистеру Мейсону». Вот я и отдал его Питеру.
– А что сделал тот человек?
– Захлопнул дверцу и укатил.
– Вы не запомнили номер машины или какие–то приметы?
– Ничего я не запомнил, – ответил швейцар. – Вроде бы «шевроле», выпущенный этак лет пять–шесть тому назад. Темного цвета седан с четырьмя дверцами. Вот и все, что я могу сказать.
– Смогли б вы описать того мужчину?
– Ну, на нем был такой сероватый костюм. Ворот у рубашки мятый. Он лет так на шесть, на восемь старше меня, а мне… постойте–ка… уже пятьдесят три… Не похож на нашего клиента.
– Похож на рабочего?
– Ну, не совсем на рабочего. У него, может, какая лавчонка или маленькая мастерская. Обтрепанный такой, но, видно, малый ушлый. У него–то, может, и деньжата водятся, но он их не тратит на одежду или машину и не транжирит в…
– Ночных клубах, – подсказала Делла Стрит.
Швейцар ухмыльнулся.
Мейсон вытащил банкноту в десять долларов.
– Попытайтесь вспомнить что–нибудь еще, – сказал он. – И не думайте о чаевых, которые вы упускаете из–за того, что ушли от дверей. Вы свое наверстаете. А сейчас послушайте: это моя секретарша мисс Стрит. Вы можете завтра позвонить в мою контору, попросить ее к телефону и сообщить ей все, что вы вспомните.
В отличие от Питера швейцар, взяв купюру, сперва поглядел на нее, потом кивнул и одобрительно ухмыльнулся.
– Я же говорю, – сказал он, – чаевые подождут. А если чего нужно…
– Вы пока подумайте, – сказал Мейсон. – И вызовите мою машину. Она…
– Я помню вашу машину, – живо отозвался швейцар. – И вас теперь запомню, мистер Мейсон. Если вам что потребуется…
– Очень хорошо, – прервал его Мейсон. – В настоящее время мне требуется как можно больше узнать о человеке, который привез конверт.
– Подумаю. Если что припомню, я вам завтра днем позвоню. Я нынче дежурю до двух часов ночи и не встану завтра раньше двенадцати. Может, и вспомню что.