Мастера детектива. Выпуск 2

Стаут Рекс

– Верно, – ответила она. – Решение мы приняли экспромтом, и никто не знал, что мы туда идем.

– За исключением Дрейка, – напомнил Мейсон. – Мы ведь позвонили Полу по дороге и сказали, что свидетель все подтвердил, что завтра утром мы увидимся, а сейчас хотим воспользоваться его рекомендацией и направляемся в ночной клуб.

– Да, я слышала, как ты ему все это говорил.

– Но Пол Дрейк, – продолжал Мейсон, – вряд ли мог сказать кому–нибудь, где мы находимся. Ведь он же детектив, в конце концов. Он умеет держать язык за зубами. Впрочем, может, мы выясним кое–что

после разговора с Карлином. И, может быть, окажется, что это дело вполне заурядное и не стоило из–за него поднимать такой шум да еще мчаться куда–то ночью. И все–таки очень похоже, что эта женщина копила деньги на какой–то крайний случай, и, когда этот случай пришел, она взяла их и… Вот и аптека. Ты войдешь? – спросил он.

Делла Стрит уже открывала дверцу машины.

– Только попробуй не взять меня с собой, – сказала она.

Старший продавец готовился закрыть аптеку. Четырем юнцам, которые оживленно болтали за тягучим коктейлем из сиропа и мороженого, учтиво, но твердо напомнили, что пора уходить. Продавщица содовой воды уныло окунала грязные стаканы в горячую воду, а кассирша подсчитывала выручку.

Продавец рецептурного отдела равнодушно выслушал Мейсона.

– Я ее не очень–то запомнил, – сказал он. – Уже после ее ухода нам позвонили в другую кабинку с центральной станции и сказали, что у соседнего автомата не повешена трубка. Я зашел в кабину и повесил трубку на место. Вот и все, что я знаю об этом. Спросите лучше кассиршу.

Мейсон подошел к кассе.

Кассирша смутно помнила ту женщину. Она просила разменять ей четверть доллара. Ей примерно лет тридцать – тридцать пять. Одета в темное пальто с меховым воротником. У нее была коричневая сумка из крокодиловой кожи. Нет, более подробно она не может ее описать. Да, бросила трубку. Как уходила женщина, кассирша не видела. У них столько дел…

– Из какой кабинки она звонила? – спросил Мейсон.

– Из той, что справа, около стенда с журналами.

– Я ее осмотрю, – сказал Мейсон.

Вместе с Деллой Стрит он прошел к кабинке.

– Продавец из рецептурного отдела определенно наблюдает за нами, шеф, – прошептала Делла.

– Возможно, он думает, что я из ФБР, – сказал Мейсон. – По–моему, у нас практически нет шансов узнать, что ее испугало, но все же нужно посмотреть. Раз она убежала так внезапно, то могла что–то оставить платок, кошелек или…

– Здесь на полочке лежит клочок бумаги и несколько монет, – сказала Делла Стрит, заглядывая в дверь через стекло.

Мейсон толкнул дверь. Делла Стрит проскользнула внутрь будки.

– Четыре монеты, сложенные столбиком на кусочке бумаги, – сказала она.

– Что это за бумажка?

– Здесь какой–то телефонный номер, нацарапанный карандашом. Майн девять шестьдесят четыре пятьдесят.

– Позвони, – сказал Мейсон. – Посмотрим, кто ответит.

– Вряд ли кто–нибудь ответит нам в это время ночи, – сказала Делла Стрит, опуская монету. – Алло! Да, да, спасибо… нет, ничего, я по ошибке набрала не тот номер. – Она положила трубку и с улыбкой повернулась к Мейсону. – Это был номер «Золотого гуся»!

– Дьявольщина! Я бы дорого дал, чтобы узнать, как она нас проследила.

Что еще написано на этой бумажке?

– Какие–то цифры с другой стороны.

Цифры были записаны в одну строчку: 59–4П–38–3Л–19–2П–10–Л.

Мейсон, нахмурившись, разглядывал бумажку.

В это мгновение к ним быстро подошел продавец рецептурного отдела.

– Что–то нашли? – спросил он.

Мейсон улыбнулся и покачал головой.

– Нет, я просто записал ваш номер, – сказал он и, зевнув, пояснил: Все в порядке. Видите ли, моя двоюродная сестра страдает временной потерей памяти. Но она помнит почему–то мой номер телефона даже тогда, когда забывает и свою фамилию, и мою, и всех наших родственников.

– Понятно, – сказал продавец таким тоном, что ясно было, что он не понял ничего.

Мейсон повел Деллу Стрит к двери.

Мелкий моросящий дождик перешел в холодный ливень. Делла поспешно вскочила в машину.

– Б–р–р–р, замерзла, – сказала она. – В такую погоду на ногах должно быть что–то поплотнее, чем прозрачный нейлон. Что ты думаешь насчет этой бумажки с цифрами?

– Цифры, – сказал Мейсон, извлекая из кармана клочок бумаги, – это комбинация сейфа. Четыре раза вправо до пятидесяти девяти, три раза влево до тридцати восьми, два раза вправо до девятнадцати, потом влево и остановиться на десяти.

– Продавец все вертится около двери, – сказала Делла. – Я думаю, он хочет записать номер нашей машины.

Мейсон нажал на педаль. Машина тронулась, и дворники монотонно задвигались, сгоняя с ветрового стекла ручейки воды.

– Как ты распорядишься, шеф, – спросила Делла, – в какую графу я должна занести эти пятьсот семьдесят долларов?

– Я думаю, – сказал Мейсон, – что ты должна обозначить их как вклад мадам Х, пока мы не узнаем точно, кто наша клиентка. Может, мистер Карлин несколько просветит нас на этот счет.

– Ты собираешься рассказать ему что–нибудь о нашей клиентке?

– Ни единого слова, – ответил Мейсон. – И надеюсь, что он в самом деле угостит нас горячим кофе.

Наступила пауза и длилась до тех пор, пока Мейсон, повернув на Западную Лорендо–стрит, не оказался в сто шестьдесят восьмом квартале.

– Вот его дом, на той стороне, – объявил Мейсон.

– Какой он старомодный! – воскликнула Делла.

Мейсон кивнул.

– Наверно, при нем был обширный участок лет двадцать пять назад. Потом город начал расширяться, и владелец продал землю, но, как видишь, сохранил футов по тридцать–сорок с каждой стороны дома. Может, когда–то это было целое поместье. А теперь все пришло в упадок. Должно быть, дом уже давным–давно не красили. Ну что ж, давай войдем.

Мейсон развернул машину и поставил прямо перед домом.

– Как твои ноги?

– Все еще мокрые.

– А я надеялся, что возле печки просохнут. Смотри же не простудись.

– Не простужусь. А как ты?

– Я в полном порядке. У меня теплые ботинки.

Мейсон выключил свет, заглушил мотор и, обойдя машину, открыл дверцу для Деллы Стрит.

Они быстро прошли по цементной дорожке, ведущей к скрипучему крыльцу под навесом, укрепленным на резных деревянных столбах.