Мастера детектива. Выпуск 7
Шрифт:
— Конечно! Именно этот процесс принес мне известность. Вы не думаете, надеюсь…
— Этот старик всецело занят своей мастерской. Нет, «не думаю, чтобы с этой стороны вам что–нибудь грозило. Тридцать лет за решеткой сделали свое дело. К тому же ему сейчас за семьдесят. Он достаточно надышался тюремным воздухом. Но сам процесс был очень интересный. Ведь Блэки Конли так и пропал с этими деньгами?
— Майк, мы тогда сделали все от нас зависящее, предусмотрели все возможности. Обшарили все уголки, уведомили федеральные власти
— Как вы думаете, что произошло? — спросил я. Торренс устало потер глаза.
— Он мог удрать из Штатов, купить себе новый паспорт и вести себя осторожно, чтобы не привлечь ничьего внимания. Деньги он мог тратить понемногу. Так обычно поступают в подобных случаях. Ограбление было хорошо подготовлено. Конли или заранее планировал удрать с деньгами, или просто скрылся, когда началась стрельба, — мы так и не узнали этого, но так или иначе, он исчез.
— А машина?
— Он мог сбросить ее в реку.
— Сонни, кажется, считает, что его кто–то ликвидировал.
Торренс покачал головой и задумался:
— Сомнительно. Ведь номера банкнотов зарегистрированы. Нет, по–моему, Конли удрал. Теперь он, возможно, уже мертв. Если мне не изменяет память, он был на восемь лет старше Сонни. Значит, теперь ему должно быть около восьмидесяти. — Он пристально посмотрел на меня. — Странно, что вы вспомнили об этой истории.
— Меня интересует прошлое. По–моему, оттуда вернулось что–то опасное и подозрительное. Он кивнул:
— Возможно, вы правы. Скажите, могу я вам чем–нибудь помочь?
— Можете. Еще и еще раз вспоминайте прошлое. Старайтесь припомнить все мелочи — какими бы незначительными они вам ни казались. И подумайте также о том, кто мог вас настолько ненавидеть, чтобы убить Сью или вас.
— Я подумаю, мистер Хаммер.
— Есть еще кое–что.
— Да?
— Ваша бывшая жена. Насколько хорошо вы ее знали? Что вам было известно о ней?
Торренс отвел взгляд. Некоторое время он смотрел на руки, потом опять взглянул на меня.
— Насколько я понимаю, вы навели о ней справки?
— Да.
— Ну, что же вам сказать… Когда я женился на Салли, мне было известно ее прошлое. В порядке объяснения я могу вам только сказать, что я любил ее. Если бы я хотел придумать причину для оправдания, то напомнил бы пословицу: о вкусах не спорят. Когда мы познакомились, она была в трудном положении. Мимолетное деловое знакомство перешло в дружбу, а дружба переросла в любовь. Однако, к несчастью, она стала алкоголичкой и потом умерла. Почему вы спрашиваете меня об этом?
— Я думаю о возможности шантажа.
— Вряд ли. Все это было известно, но меня никто никогда не шантажировал.
— Может быть, просто не пытались.
— Что вы хотите этим сказать?
— Не знаю, — ответил я. — Просто новые стороны в деле. Их тоже нужно иметь в виду. — Я встал и взял шляпу. — Ладно, пока это все. Если
— Всегда к вашим услугам.
Джеральдина Кинг сидела в маленьком кабинете на первом этаже. За пишущей машинкой и в очках она выглядела идеальной секретаршей. Когда я вошел в комнату, она быстро натянула на колени слишком высоко поднятую юбку.
Я присвистнул:
— Черт возьми!
Сняв очки, она положила их на стол.
— Они мне не идут, не правда ли?
— Скажите мне одно: как может Торренс вообще работать, когда вы находитесь поблизости от него? Хихикнув, Джеральдина пожала плечами:
— Очень спокойно. Я для него не больше чем машина, присланная партией ему в помощь. Я могу танцевать по дому раздевшись, и он этого не заметит.
— Хотите пари?
— Нет, правда. Мистер Торренс занят только своей работой. Политика — это вся его жизнь, больше для него ничего не существует. Он уже так давно находится на общественной службе, что ни о чем другом и не думает. Так что если он обедает с женщиной или появляется с ней в обществе, то только из политических соображений.
— Все это ради голосов избирательниц?
— Да. Женщины проголосуют за вдовца, верного воспоминаниям, но забаллотируют закоренелого холостяка.
— Сим сообщил мне, что вы прошли с ним через несколько избирательных кампаний? Это правда?
— Да.
— Он сталкивался когда–нибудь с трудностями?
— Какого рода?
— Может быть, кто–то пытался докопаться до его прошлого, чтобы запугать его. Какая–нибудь попытка шантажа или угроза убийства? Он сказал, что не знает ни о чем подобном, но такие вещи часто остаются внутри партии и не доходят до кандидата.
Откинувшись на спинку кресла, Джеральдина задумалась, потом покачала головой:
— Думаю, я бы об этом знала. Партия хорошо организована и хорошо понимает, какое значение могут иметь подобные вещи в предвыборной борьбе. Тогда мне тоже сообщили бы. Но пока я не вижу, чтобы кто–то мешал мистеру Торренсу делать карьеру. Он чист, абсолютно чист. Поэтому мы так и взволновались, когда сбежала Сью. Один этот случай может отрицательно повлиять на выборы. Человеку, который не может навести порядок в собственной семье, вряд ли доверят управление штатом.
— Вам известно, что Торренс теперь находится в довольно щекотливом положении?
— Да, могу себе это представить. — Она встала и подошла ко мне. — Вы думаете, что Сью опять взялась за прежнее? Эта дикая история о том, что мистер Торренс убил ее мать?
— Кажется, она крепко вбила себе в голову эту мысль.
— Сью по натуре фантазерка. Иногда мечты могут принимать вполне реальный характер. Кажется, у нее было не очень счастливое детство. Вряд ли ей известно, кто ее настоящий отец. Если она публично бросит в лицо мистеру Торренсу свои упреки, то это может ему очень повредить.