Мастеровой
Шрифт:
– Дворянка Соколова, ставшая причиной ссоры, прислала мне письмо. – сказал, поколебавшись, Федор. – Предназначенное лично мне. Но вы мой государь, потому вправе знать. Извольте.
Он достал из кармана сложенный конверт и протянул его Георгию. Тот взял, раскрыл и вытащил из него листки. Развернув, стал читать. Не прошло минуты, как лицо царя перекосила брезгливая гримаса. Дочитав, он протянул листки стоявшему сбоку генералу. Пока тот знакомился с письмом, Георгий достал из конверта перстенек.
– Это
– Обручальное кольцо. Я подарил его Юлии Сергеевне при помолвке. Она вернула в знак разрыва отношений.
– Простенькое, – оценил Георгий. – Но милое.
Он положил колльцо в конверт и вернул тот Федору. Великий князь протянул листки. Федор взял и засунул все в карман.
– Что скажешь, дядя? – спросил Георгий генерала.
– Штабс-капитан не врет – такое не придумаешь. Времени подделать доказательства у него не имелось. Как ни горько сознавать, но князь оказался подлецом. Уцелей он на дуэли, я хлопотал бы об отчислении его из гвардии.
– А зеркальный щит? – спросил Георгий. – С ним-то как?
– С этим посложнее, – согласился генерал. – Господин штабс-капитан, – обратился к Федору. – Вам известно об указе императора Николай Павловича от 7 января 1836 года? Там о зеркальном щите.
– Никак нет, Ваше Императорское Высочество! – ответил Федор. – Слышу в первый раз.
– Сим указом людям с вашим даром запрещено участие в дуэлях – под угрозой заключения в крепость и предания суду. Осененного с зеркальным щитом невозможно победить. Зато он убьет любого.
– Не знал об этом, – развел руками Федор. – Ведь сам из простецов. Гвардейцы не сказали и о даре не спросили.
– Знаю, – сморщился генерал. – Вы не виноваты. Ошибка секундантов. Распорядитель проявил халатность. Хотя можно их понять – об указе позабыли. Последний Осененный со щитом умер тридцать лет назад. Других не появлялось. За границей вовсе не было. И теперь внезапно…. А теперь скажите мне: откуда дар? Кто ваши родители?
– Я не знал их, Ваше Императорское Высочество. Младенцем был подброшен в монастырь. Рос в приюте. Потому шел иной стезей.
– На которой славно отличились, – заметил генерал. – Изобретатель, храбрый офицер. У меня сомнений нет, – повернулся он к царю. – Родовая кровь. Только неизвестно чья.
– Значит, ты согласен? – спросил Георгий.
– Да, – ответил генерал.
– Господин штабс-капитан, – объявил император. – Обстоятельства сложились в вашу пользу. Я прощаю вас. Предлагаю поступить в гвардейский полк Осененных Благодатью. Чин вы сохраните, но уже по гвардии. Отличитесь в службе, обещаю титул. Ваш ответ?
– Для Атоса это слишком много, а для графа де Ла Фер – слишком мало, – хмыкнул в голове Друг.
– Для меня большая честь, – поклонился Федор. – Только я, пожалуй,
– Не хотите стать гвардейцем? – удивился государь. – Интересно, почему?
– Осененных подле вас хватает, а оружие изобретаю только я. У меня задумки на сей счет. Разрешите их осуществить?
– Вот как? – сморщился Георгий. – Ну, как знаете. Была бы честь предложена.
– Штабс-капитан зря считает, что избежит службы в гвардии, – усмехнулся генерал, – В случае войны его мобилизуют и отправят под мое начало – как офицера с редким даром. Это вам понятно, Кошкин?
– Так точно, Ваше Императорское Высочество. Но могу я попросить?
– Попытайтесь.
– На войне не будет проку от моего дара. Защищаю лишь себя. Если уж мобилизация… Разрешите мне создать отряд. Вооружить и обучить его по собственному разумению.
– Ну-ка, ну-ка? – заинтересовался великий князь. – Поподробнее.
– Две сотни нижних чинов при трех офицерах. Батарея бомбометов, легкий пулемет в каждом отделении. А еще по винтовке особой выделки для меткого стрелка. У остальных солдат – пистолеты-пулеметы.
– Это еще что? – удивился генерал.
– Скорострельное оружие под пистолетный патрон Маузера. Эффективно в ближнем бою, на расстоянии до ста саженей. Мной придумано, но еще не сделано. Обязуюсь вооружить ими роту за свой счет.
– Для чего такой отряд? – спросил Георгий.
– Проведение диверсионных действий в тылу противника, – стал перечислять Федор. – Отражение его прорывов на критических участках фронта и еще многое другое. Отряд – мобильный, для чего следует посадить его на грузовики.
– Любопытно, – согласился генерал. – Напишите мне об этом. Я подумаю.
– Слушаюсь! – сказал Федор.
– Мы вас больше не задерживаем, – сообщил Георгий.
– Честь имею, Ваше Императорское Величество и Ваше Императорское Высочество!
Федор щелкнул каблуками, повернулся и вышел из кабинета. Царь с великим князем проводили его взглядами.
– Что скажешь, дядя? – спросил Георгий.
– Дерзок, но умен. Ловко вышел из-под вашего гнева, переведя разговор на иной предмет. Но полезен без сомнения. Пусть пребывает на заводе. Там посмотрим.
– Ладно, – согласился царь…
Поезд на Николаевский вокзал прибыл в середине дня. Кошкин с капитанами вышли на перрон и позвали носильщиков. Офицеры не таскают чемоданы, да еще в таком количестве. В Петербурге Рогов с Куликовым накупили подарков для родных, да и Федор не отстал. Пусть он без семьи, но есть кого порадовать. Ту же Оболенскую, к примеру. Помогла ее наука в Петербурге. Откровенно говоря, сохранила ему жизнь. Будет не по совести ее не отблагодарить.