Мастиф
Шрифт:
— Ладно, — прокряхтел он через минуту. — Утро вечера мудреней. Надо распечатать что накопал. Не придерутся, может я коллекционер? И спать, спать… Завтра, все завтра.
Утром следующего дня Саша на тракторе проходил ячменное поле, проводил плановую и последнюю в этом сезоне внекорневую подкормку. Растворимым комплексным удобрением, концентрацией ноль — два, по технологической колее. Как в Голландии, по крайней мере — не хуже. Вот только водяная пушка на подвеске — самодельная, компрессор, правда, пришлось купить новый, фирменный, да бак на девятьсот литров
— Приехали, — прошептал Александр, чувствуя, как в одно мгновенье взмокла рубаха.
Сверхчеловек остановился. Он довольно долго рассматривал гремящую махину у себя на пути, даже нахмурился поначалу, потом перевел взгляд на механизатора:
— Привет, Александр, — сказал спокойный голос.
— Здрасте, — жалко пискнул Саша.
— Я — Гаврила, — произнес пришелец, проскользнул, пронырнул под пушкой и пошел дальше. Александр, конечно, понадеялся, что никогда его больше не увидит, что это — случайно засветивший себя разведчик.
— Мы пришли, — сказал Гаврила с края поля. Спокойно так сказал, негромко. Только поджилки затряслись, и волосы под кепкой дыбом встали. Пришли они, как же… И как, черт меня подери, я мог его слышать в закрытой кабине и при работающем движке? — с растерянностью подумал Саша. Отдышался и дернул рукоять подачи раствора. На шестую передачу он сегодня так и не переключился — почему-то даже мысли об этом не было.
А потом события понеслись с бешеной скоростью. Саша уже и не думал о своем «досье», тут каждый день — новый фокус. Не успел он рассказать о пришлеце, которого повстречал на поле, как тот явился. Незваный-непрошеный, возник на центральной усадьбе, загородил восходящее солнце широченной спиной.
Они долго рассматривали друг друга. Четверо мужиков и один супермужик. А потом он спросил. Точнее — попросил:
— Я — Гаврила, с вами хочу работать.
Сашу как ножом резануло. Уж он-то помнил Юру — «Я работаю с вами». Работничек… Шпаков поднялся, шагнул к пришельцу. Конечно, ростом Серега был поменьше, и намного, но вот у кого бицепс толще — тут Шпак любому мог фору дать.
— Почему, — медленно произнес Серега и Александр чуть не вскочил со скамейки. Нельзя задавать вопросы, нельзя!
— Почему бы и нет, — продолжал Шпак. — Только вот мы артелью работаем. Четверо нас. Все расходы и доходы на четверых делим, все честно. Здесь у каждого из нас, можно сказать, свой пай. Кто-то технику чинил, кто электрику, кто деньги вкладывает, кто умение. Трудимся все одинаково, так положено. Друг друга уж не первый год знаем, доверяем. А ты — человек новый, мы тебя не знаем, значит — не доверяем. А заработок уже на пятерых делить придется. Есть логика?
— Нет, — ответил Гаврила. — Вы друг друга плохо знаете. Только по именам, как и меня. Но если у вас такие правила, то я приду завтра.
— Приходи, приходи, — проворчал Шпак вслед легко шагающему по высокой росе сверхчеловеку.
На следующий день Гаврила не пришел, а приехал. Рев мотора послышался издалека, а через минуту во двор уже въезжал грузовик. Честно говоря, ребята давно мечтали о хорошем «пятитоннике». Старая «газелька» с функцией перевозки справлялась из рук вон плохо, топливо кушала безбожно. Приходилось больше надеяться на трактор и телегу, но это, как говорится — до времени. Пока милиция не захочет номера проверить.
Но то, на чем приехал сверхчеловек, даже развалюхой назвать было сложно. Крыша прогнила, одна дверь в кабине — желтая, другая — синяя. Пластмасса отсутствует как класс. Пол не ржавый, просто — дырявый. Хотя кузов хороший, со всех сторон разборный, и крючья-запоры подогнаны на славу. Вместо сдвоенных задних колес — по одному, правда Саша с удивлением заметил, что на переднему мосту тоже имеется дифференциал.
— Полный привод? — поинтересовался Наиль…
— Так получилось, — отозвался Гаврила. — Двигатель перебрал, коленвал подточен, карбюратор отрегулировал, там пришлось подумать. Фильтр воздушный полностью заменил, остальные частично…
Гаврила рассказывал еще долго, и под конец Александр даже уверился в мысли, что «урод» вовсе не урод, а, можно сказать — Конек Горбунок самодельный. Одна мощность чего стоила.
— Сколько? — переспросил Шпак.
— Три тысячи восемьсот, больше никак не получилось, молекулярный уровень, — вздохнул Гаврила.
— Гонишь ты, как лохов разводишь, — Серега и не думал верить в такую цифру. — Сколько ему топлива надо, ты представляешь?
Гаврила теперь расплылся в улыбке:
— Ресурс бака просто огромный. Первый раз вижу, хотя знал раньше, — проговорил сверхчеловек. — Никак не мог понять, где происходит метаатомная реакция, углубление в поршне для этого неприспособленно. Пришлось над карбюратором подумать…
— Ладно, предположим, — согласился наконец Шпак. — Сегодня в поле не пойдем. У тебя, Гаврила, работа такая. Надо в «бригадирской» комнате окна досками заколотить. Стекла уж давно выбили, а доски будут к месту. Старайся их плотней класть, чтобы отодрать потом было трудно.
— Вы там храните что-то ценное? — поинтересовался Гаврила.
— Что надо, то и храним, — пробурчал в ответ Сергей.
— Я знаю, где он его нашел, — говорил Шпак Саше через десять минут. — Там, у старого карьера, два грузовика стояли. Я еще не родился, а их в канаве уже забыли. Ума не приложу, как он это сделал, да тем более за один день, без инструментов…
— Волшебство, друг мой, волшебство, — похлопал по широкому плечу Александр.
Сергей недоверчиво посмотрел на друга, послал его недалеко, а потом проворчал:
— Ладно, посмотрим, как он инструмент в руках держит. Может, этот грузовик он два года восстанавливал, для души, так сказать… Фокусник…
Гаврила, конечно, никаких фокусов не показывал… Взял гвоздодер, топор, молоток, и не спеша, до обеда готовил доски. Потом начал набивать их на рамы. Колотил, возился почти весь день, к вечеру подошел к Шпаку и сказал: