Мать Богов
Шрифт:
– Сегодня был добрый светлый день. – сказал он. – А сейчас наступил замечательный вечер. И мы, живущие на этой планете люди, уже готовы подставить свои протянутые ладони под живительный поток силы, которым от всей души делятся с нами вот эти молодые рейнджеры. Еще я надеюсь, – он посмотрел на веснушчатый нос капитана, замершего по левую руку, – что не только мы одни получим от игры удовольствие. Понятно, что обе команды победить не смогут, но все равно я желаю вам удачи и красивой игры!
– Благодарю, директор Ласски! – Инти прижал ладонь к сердцу и поклонился. За ним, взглянув на зрителей, поклонились остальные мальчишки, подставив лучам
Пока улыбающийся директор шел к своему месту на трибунах, капитан оставил на площадке основных игроков, вывел за ее пределы запасных, забрался на место судьи и свистнул, подав сигнал к началу матча.
***
На его взгляд, мальчики играли красиво. Их ауры, (сейчас он почему-то не боялся этого псевдонаучного слова), сияли яркими факелами, а посланный невероятной закруткой мяч до встречи с принимающей рукой нес на себе, словно комета, энергию отправившего его в полет игрока. Закусив губу, он наблюдал, как в погоне за мечом рейнджеры подпрыгивали и зависали в воздухе, ожидая недолгого касания, паса и мягкого приземления на ровный грунт стадиона.
– Ну как же так! – С досадой воскликнул он, когда один из мальчишек потерял подачу. – Надо быстрее! Ты можешь!
И тут же услышал удивленный голос сидящего рядом заместителя:
– Куда ж быстрее? Вайни из них – самый слабенький. Не пойму, почему вдруг капитан поставил его к самой сетке да в основной состав!
– Не обращайте на мои слова внимания. – тут же отозвался директор. – Просто увлекся. Такая динамичная игра, просто чудо!
– Да-да! – Покивал господин Лаат. – В вопросах стратегии наши парни лучше всех земных вместе взятых. А какие подачи!
Задержав взгляд на взволнованном лице «дядюшки Вилли», он вдруг понял, что ни один из находящихся тут людей не видит и десятой доли того, чем может любоваться он: спокойной уверенностью молодых лиц, неторопливыми, выверенными движениями, самой игрой… Еще – светлой энергией, радужными кольцами расходившейся от своих источников в стороны и наполнявшей искристой силой полые людские сосуды. А потом он увидел собственные руки. Конечно, в очевидное можно не верить, приписывая замеченное чудо стечению обстоятельств, положению светила и преломлению его лучей в непонятно как возникшей воздушной линзе. Можно написать тысячу формул и выводов, подогнанных под аксиомы земных наук. Но вот они, его ладони… сияющие ярким синим светом, вплетенным гармоничной нотой в общую мальчишечью радугу!
…Только что с этим подарком судьбы делать, он пока не знал.
Тем временем в одной из команд произошла замена. Вайни и еще один мальчик с забавным хвостиком желтых волос на макушке ушли, а на их место встали новые. «Конечно же, сыграть в матче должны все». – Он согласился с решением судьи и вслух посочувствовал досаде, прозвучавшей в разъяснениях господина Лаата. И пока рейнджеры что-то между собой обсуждали, быстро взглянул на публику. Теперь каждый из присутствующих на трибуне людей кипел живительной голубой силой. Их щеки горели, глаза сверкали, а души рвались на помощь своим любимцам.
– Сойни, покажи класс! – крикнул мужской голос снизу. – Давай, парень, сделай игру!
И он, Ференц Ласски, Фейри, вдруг увидел между своим рабочим и стройным зеленоволосым пареньком тоненькую связующую нить. «Что это?» – спросил он себя, немного обижаясь на Инти, отказавшегося отвечать на вопросы.
Тем временем игра вскипела с удвоенной силой. Мяч рисовал в воздухе великолепные по своей четкости дуги, взлетал в вечерний воздух прямой свечой и падал к земле, отбитый прыгнувшим к нему юношей, закручивал невероятные петли и все равно касался подставленных под круглые бока ладоней. Возможно, окружавшим его людям стремительность атак, точность бросков и скорость казались запредельными. И только он понимал, что парни действительно делали игру – красивый спектакль, благодаря которому люди чувствовали себя живыми. Не в смысле азарта или возбуждения, нет… Притупленное с годами мировосприятие вдруг наливалось новыми красками, взгляд становился острей, нос, обычно улавливающий сырный запах пиццы или вонь заношенных носков, полнился тысячью оттенками всевозможных ароматов. А зажженные энергией извне бледные свечи аур выпрямлялись, перемешивая свой призрачный свет с мальчишескими радугами.
– Невероятно! – шепнул он, рассматривая необычную для себя картину.
– Точно. – подхватил его восторг заместитель. – Рейнджеры стараются для Вас.
***
«Глупость. – отстраненно подумал он, продолжая следить за увлекательной игрой. – Капитан Инти точно знает, что я все вижу и готов, конечно же готов, сделать этот мир еще прекрасней. Мальчики играют не для меня, а для незрячих и не понимающих красоты бытия людей. Но почему им так важны чувства тех, кто пришел сюда отнять у родной земли часть ее силы?»
Пока парни меняли площадки и выводили новых игроков, сидевший рядом заместитель растроганно пожимал протянутые ладони сослуживцев.
– И я поздравляю. – весело сказал директор и крепко пожал зависшую над коленями руку. – Ваш Куйми играл просто великолепно.
– А… – Радостный румянец на полных щеках господина Лаата вдруг сменился пугающей бледностью. – А… откуда Вы знаете…
– Имя юноши, на которого Вы все время смотрели? – осведомился господин Ласски. – Но это же так очевидно!
– Что Вам Инти еще рассказал? – Голос зама стал умирающим. – Зачем…
– Капитан Лийм на мои вопросы не ответил, хотя я изо всех сил пытался его разговорить. – с досадой признал директор. – Но человек вроде меня обязан быть наблюдательным. Так что Вы сами, не желая того, открыли мне свою тайну. Так кто для Вас Куйми? Любовник, сын?
– Сын… – совсем тихо признался мужчина.
– Молодчина. – Хлопнул его по плечу господин Ласски. – Давайте смотреть игру дальше.
– А Вы…
– Думаете, напишу Вашей жене? – Синие насмешливые глаза заглянули в прикрытые веками серые. – Или уволю за аморалку? Ну же, перестаньте трястись! Ваши похождения, пока станция работает, и Вы ничем не заболели, меня совершенно не интересуют. Но, как мой надежный и преданный зам, Вы же не откажетесь осветить не совсем понятные для меня моменты? Скажем, после вечернего чая.
– Конечно, сэр… – Вздохнул господин Лаат и бросил взгляд на поле, где среди прочих парней прыгал его мальчик, его нежная любовь, его ненаглядная кровинка Куйми – рейнджер с сиреневыми волосами и шальным взглядом умных серых глаз.
С последним лучом заходящего солнца спортивная битва закончилась. Но поле, а вместе с ним волейбольную площадку продолжали озарять прожектора и вытянутые в сторону спортивного комплекса ветви лесных гигантов.
Спустившись с трибун, директор снова подошел к выстроившимся парням и от лица всех работников поблагодарил за прекрасную игру.