Шрифт:
Александр Израйлевич Шаров
МАТЬ И ДОЧЬ
Она - я говорю о матушке Медузе - похожа на раскрытый зонтик. Она плывёт по морским волнам очень медленно, но, если ей сказать об этом, ответит:
– Пожалуй, вы правы... Но зато разве я не применяю самую лучшую технику? Когда люди придумали ракетные двигатели? Десять... ах, простите, даже сто лет назад! А
В ясную погоду она подплывает к самому берегу, поднимаясь на гребень каждой волны.
Кажется, что она высматривает кого-то, ищет и не может найти.
Кого она ищет?
Ну конечно же, свою дочь!
Если ты спросишь матушку Медузу на её родном медузьем языке, как, когда и почему она потеряла дочь, то услышишь грустный рассказ.
– Видите ли, мы, медузы, плаваем. Всегда, от самого рождения. Конечно, это сопряжено с беспокойством, даже с опасностями. Нет, штормов мы не боимся, но каждую из нас может проглотить большая рыба или перерезать нос корабля. И всё-таки... Какое это счастье - плавать, пересекать море, видеть новые места...
А дочь моя, как только родилась, сказала:
"Хватит, я устала!"
Подплыла к берегу, прикрепилась к скале и не двигается с места. Вот какие бывают странные странности!
– Но, может быть, и вам... На старости лет...
– Нет, нет! Я так и умру - в море, плавая. Как же жить без этого?
Попробуем отыскать её рассудительную дочь. Вот она. Она похожа не на зонтик, как матушка Медуза, а на... Да, больше всего она напоминает баскетбольную сетку, прикреплённую к скале. Волны бросают в неё вместо мячей мелкую морскую живность, которую она подхватывает щупальцами.
Подождём, пока она позавтракает, и спросим:
– Вы дочь матушки Медузы?
– К сожалению, - ответит она грубо.
– Я дочь этой бродячей, неугомонной особы. Но имя моё - Полип! Можете меня называть Полипа Медузовна.
Спросим:
– Счастливы ли вы, Полипа Медузовна?
– Хм... Разумеется. Поскольку я не делаю глупостей, как матушка... Счастлива, но...
Она не закончила. Почему же она не договорила?
Присмотрись, и, может быть, ты догадаешься.
Что это набухает на её теле?
Маленький зонтик! Крошечная Медуза.
Она растёт, растёт. Вот она оторвалась от Полипы Медузовны и быстро поплыла.
Не оглядываясь! В море, в море!
– Куда ты, дочка?!-тоскливо окликнет Полипа Медузовна.
– Плавать! Прощай!
– отзовётся маленькая Медуза.
– Какое это счастье - плавать в открытом море!
Она плывёт всё дальше и дальше. Вот её и не видно больше с берега в синем безбрежном море.
Издали доносится песня матушки Медузы:
Проплыла я семь океанов,
Девяносто семь морей.
Я видала очень странных
Рыб поющих,
птиц молчащих,
рыб летящих
И удивительных зверей (даже китов!).
Ах, не надо!
Ах, не надо!
Не зовите вы меня!
Есть ведь в мире
Сине-сине-сине-сине
И еще синее даже
НЕИЗВЕСТНЫЕ МОРЯ!
Я слушал эту песню, стоя на берегу Чёрного моря вместе со знакомым школьником - между прочим, отличником по географии.
– Но, - сказал мальчик, - на земном шаре ведь всего четыре океана: Тихий, Атлантический, Индийский и Северный Ледовитый. И морей тоже... не знаю сколько, только гораздо меньше, чем девяносто семь. А матушка Медуза говорит, что...
"Она не говорит, а поёт, - подумал я.
– Это разные вещи: отвечать на уроке по учебнику и сочинять и петь свои песни. И она никогда не держала в своих руках, то есть щупальцах, глобуса. И географические карты размокли бы в море. Нет, не стоит сердиться на матушку Медузу, даже если она немножко преувеличивает".
Да мы с моим мальчиком совсем ни капельки и не сердились на неё. Мы стояли на берегу, прислушивались к песне и следили за тем, как Медуза-внучка спешила на голос бабушки.
Нам самим очень хотелось поплыть вслед.