Мать Лжи
Шрифт:
Столовая оказалась круглым залом, где могли поместиться шестьдесят человек. В центральном очаге между гладкими валунами потрескивал огонь, а под потолком висел белый дым: его клубы неохотно ползли над головами, медленно продвигаясь к двери — словно хотели здесь остаться. Пол был земляной, утоптанный и укрепленный корнями деревьев; в стенах вырубили окна. Столы и вовсе отсутствовали, а в качестве скамеек использовались колоды, расположенные случайным образом — все в Высокой Балке было временным.
За столом сидели только Дантио, Орлад и человек, которого Фабия уже видела раньше — возможно, следопыт Хермеск. Судя по напряженным позам собеседников, разговор получался непростой.
Орлад, одетый в зелено-сине-красную накидку, нахмурился, взглянув на Хорта, а испытуемым сказал:
— Можете идти, черви. Поблагодарите от меня своего вожака, а когда проснетесь с желанием умереть, вспомните, что я предупреждал вас не пить слишком много.
Мальчишки выскочили из комнаты, как пчелы из улья. Лицо Дантио хранило невозмутимое выражение. Он был одет в потертую куртку и далеко не новые холщовые штаны, немного ему короткие.
Следопыт был похож на пожилого охотника или фермера: высокий и худощавый, с морщинистым загорелым лицом. У него отсутствовали кончик носа и верхушка одного уха, а когда он говорил, у него кривился рот. Несмотря на потрепанную кожаную одежду, он был благородного происхождения и на запястье носил печать. Хорт представил его Фабии. Хермеск не поднялся из-за стола.
— Для меня большая честь познакомиться с дочерью укриста Хорта. Я не раз на него работал.
— Отец тоже очень высокого мнения о вас, Следопыт. — Фабия накрыла своим плащом скамейку, чтобы Хорт мог сесть с ней рядом.
— Я привел Следопыта, надеясь объяснить ему, что наше дело не терпит отлагательств, — вмешался Орлад.
Улыбка у Хермеска получилась насмешливой.
— Не привел, а притащил за шиворот! Быть может, юная леди сумеет убедить своего запальчивого братца, что, когда речь идет о переходе через Границу до наступления весны, можно забыть о срочности? Я здесь только потому, что меня пригласил Нильс Фратсон. Иначе бы я уже давно покинул Высокую Балку. Мое каноэ готово к отплытию. Следопыты не сидят на месте, нам нужны новые дороги.
Всякий, кто называл Фабию Селебр «юной леди», поступал в высшей степени опрометчиво.
— А другой перевал? Если Салтайя успеет добраться до Нардалборга, она сможет пересечь Ледник?
— Может попытаться. А вот будет ли ей сопутствовать успех, зависит от священного Веру, бога штормов. Я не могу предсказать его волю. — Следопыт вздохнул, всем своим видом показывая, что его терпение подходит к концу. — Мной руководит священная Храда. Я ни разу в жизни не потерял тропы, но я не в силах пройти сквозь снега или зыбучие пески, как и любой другой человек. Я могу замерзнуть или умереть от голода, как прочие смертные. — Он поднял руки, показав шесть пальцев вместо двадцати. — Я знаю Границу лучше многих. Это место, несущее смерть. Я потерял там почти все пальцы ног и отморозил пол-лица. Мне бы искренне хотелось помочь командиру фланга, но на самоубийство я не пойду.
Теперь Фабия поняла, почему Орлад так мрачен.
— На перевале Нардалборг есть множество укрытий. И запасы провизии, насколько мне известно.
— В таком случае у леди Салтайи появляется надежда преодолеть перевал.
— А может, нам проскользнуть мимо и опередить ее?
— Никогда! — воскликнул Орлад. — Это глупо! Нардалборг построен для того, чтобы контролировать дорогу. С одной стороны от города болота, с другой — глубокое ущелье. Допустим, через болота мы переберемся, но это займет много времени. Неизвестно, какая будет погода, и нас наверняка заметят патрули.
Незачем так кричать, Фабия всего лишь хотела помочь.
— И во всей Высокой Балке больше нет людей, которые могли бы провести нас через перевал Варакатс? Неужели здесь не осталось купцов?
Теперь в разговор вступил Хорт:
— Я же говорил, дорогая: купцы ушли в море.
— Погрузили товары на корабли и уплыли, — кивнул Хермеск.
Фабия сидела спиной к двери и вздрогнула, когда из-за ее спины появился незнакомец. Флоренгианский вернет сел рядом с Орладом.
— Получилось? — спросил его тот.
Воин покачал головой.
Только тут Фабия его узнала. У Ваэльса потемнела кожа, а родимое пятно исчезло. Коротко подстриженные волосы и борода стали черными.
— Вы покрасили волосы, господин? — спросил Хорт.
— Нет, — ответил Ваэльс. — Разве мне не идет? Орладу нравится, а вам как? — Он бросил быстрый взгляд в сторону командира и пробормотал: — Мой господин добр.
Да, этот вечер таил в себе немало сюрпризов.
— Как тебе это удалось? — спросила Фабия.
— Не мне, а Бенарду.
— Можно было догадаться! — фыркнула Фабия. — Бенард у нас прямо волшебник.
Дантио сидел, опираясь локтями на колени и печально глядя в пол. Он поднял голову.
— Наш брат идет сюда из бани, а за ним шестеро разъяренных Героев.
Ваэльс рассмеялся.
— И все по-прежнему розовые?
— Да, только волосы перепачканы грязью. О, леди Ингельд!
Все мужчины встали и поклонились Дочери, даже Следопыт. Их познакомили с Ингельд, и та села на скамейку. Рядом устроился ее верный спутник, вожак стаи Гатлаг.
— Бенард поправился, миледи? — спросила Фабия.
— Да, благодаря священной Синаре! Впрочем, еще не все синяки сошли. Целители вообще не верили, что богиня его спасет. Свидетельница отдыхает, но твердит, что с ней все хорошо.
— И вы хотите уехать в Косорд?
Ингельд грустно улыбнулась.
— У меня нет выбора, дорогая! Я должна вернуться домой, а тебе необходимо следовать велениям судьбы и отправиться в Селебру. Бенард не бросит свою будущую дочь.
— Скорее не бросит вас. Я никогда не видела мужчину, который был бы так сильно влюблен.