Мать-одиночка
Шрифт:
Четыре года пролетели как один день.
Виктор вернулся домой спустя две недели после того, как мы получили известие о комиссовании. Вернулся не один, а с двумя якобы плюшевыми игрушками, которые купил детям в поезде.
Знамо дело, что ни в каком поезде он их не покупал.
Тата и Батторий успешно изображали игрушки, когда в поле зрения были чужие, но как только эти пушистые хранители переступили порог нашей квартиры, их явно прорвало.
Особенно Баттория! Как он витиевато ругался!
А Танаша явно соскучилась по детям, потому что рванула к ним с такой прытью и с таким гиканьем, что я лишь сползла по стенке от смеха. Где меня и поймал в объятия Виктор.
Свидетелем этой сцены стала Ирина. Вообще-то, мы ждали Виктора на сутки позже. А потому только закончили с украшением квартиры да контрольной закупкой вкусностей на предстоящий праздник.
Любимый, сообразив, что у хранителей и их выходки есть свидетели, попытался выкрутиться, заявив, что они роботы на батарейках, чем вызвал очередной приступ смеха у меня и Иры.
Все разрешили сами хранители, заявив, что Ира знает о них, и в конспирации смысла нет, потому что ей всецело доверяют. Танаша даже дала себя погладить подруге. Причем явно с удовольствием.
После того как все угомонились, перецеловались и наобнимались, а дети наконец уснули, у нас состоялся долгий разговор.
Так выяснилась, что мы должны максимально следовать прежнему пути развития событий. То есть, Ирина должна назвать сына Виктором, я — пойти на курсы поваров, а вся семья обязана переехать в ту самую квартиру, где мы обживались с детьми. Кстати, ранение, которое получил Виктор, касалось его позвоночника; по заверению врачей, он мог сам передвигаться, но вот держать в руках автомат, копать траншеи, таскать бронежилет, уже нет. А значит, был не пригоден для такой службы. Но чему все врачи удивлялись, так это случившемуся чуду. Ведь изначально они не верили, что муж выкарабкается и вообще сможет ходить.
Каждый из нас хранил память о днях в Триадоне, наверно, поэтому первое время совместной жизни мы с Витей вели себя как школьники, то переглядываясь, то срывая украдкой поцелуи с губ любимого человека, но при этом нещадно боясь переступить грань.
Не помню, у кого окончательно сорвало крышу, у меня или у него, но итогом той самой ночи стали наши дочери, о которых хранители ни слова не сказали!
С разницей в месяц у нас с Ириной родились чудесные детки. У нее сынок Виктор, у меня близняшки Аня и Таня.
Конечно, я отчаянно боялась того момента, когда нам с детьми нужно будет отправиться снова в чужой мир, но Танаша заверила меня, что беспокоиться не о чем, их мир для нас станет местом для отдыха, а Саттара всегда будет открыта для гостей, таких как Ирина и ее семья.
Вот тогда-то я и вытрясла из хранителей всю правду. К примеру, почему они посчитали наш приход в Триадон слишком ранним. По их словам, мир еще не готов к процветанию и гармонии, а именно в этот момент и должны появиться близнецы-наследники. Как символ правильности происходящего. Потуги Геррона Четвертого подмять под себя весь Триадон пресекут не мои сыновья, а подданные двух государств. К этому уже давно идет. И по прогнозам Баттория до полной капитуляции осталось не больше десяти лет. Как раз этого времени хватит моим мальчишкам, чтобы повзрослеть, набраться знаний и некоторого опыта, и для себя решить, где им будет лучше.
Тем более хранители тайком занимались с ними магией. И с Виктором в том числе. Это я не обладала магией. Та, что была в Триадоне, принадлежала Танаше, и здесь я ею пользоваться не могла и развивать уж тем более.
А еще меня занимал второй момент: если хранители тут, то кто тогда помогает людям? И, собственно, получила потрясающий ответ и некую обиду от Баттория. Мол, что он, идиот, что ли? Конечно, у них есть помощники! Другие хранители, преемники! Можно подумать, я знала об этом!
— О чем задумалась? — шепотом спросила Ира и присела на лавочку, ее сарафан тут же сбился на животе, акцентируя внимание на круглом животике. — Тася пинается, надо дух перевести.
— Она у тебя неугомонная. Будет под стать моим проказникам, — я подмигнула и села рядом.
— Мы не проказники, мы хорошие, знаете ли. И мы вас любим! — выпалила Лиля и звонко чмокнула каждую из нас в щеки.
Ничего ответить ей мы не успели, дочка стрелой помчалась к любимому.
— Я тоже буду сахарную вату, папа!
— О том, как все повернулось, — честно призналась ей. — Кто бы мог подумать, что у меня будут еще две дочки, а, Ириш?
— Ты смотри, судя по всему, Виктор желает уравнять число маленьких мужчин, — легко рассмеялась подруга.
— Вот пусть сам и рожает, — не осталась я в долгу.
— Злюка ты. Но как же хорошо. Игнат наконец смог подружиться с Виктором и не ждет подвоха. Я абсолютно счастлива, да и ты грустной не выглядишь.
— А почему Зоя должна грустить? — Игнат явно услышал только конец тирады жены.
— Ох, Игнат, не подкрадывайся так, напугал!
— Прости, дорогая, — целуя Иру в щеку, повинился генерал.
Вообще, вот такие уикенды, когда мы собираемся все вместе, редки в нашей жизни, а потому они самые ценные и самые сладкие. Все-таки работа у наших мужчин не самая легкая.
В этот парк развлечений мы хотели давно, да вот все не получалось.
— Мама! — Маленький Витя отпустил ладошку Тани и требовательно потянулся к Ире.
Соколовы переглянулись и медленно побрели к детям, оставляя меня и Виктора наедине.
— Шоколадный рожок для моей сладкой девочки, — улыбаясь, произнес любимый и протянул мне мороженое.
Но в итоге куснуть вкусняшку не дал, быстро убрал, подставив свои губы.
— Я заслужил поцелуй, — собственно, уже после оного заявил муж. — Люблю тебя, безумно.
— Правда? — усмехнулась я. — Сильно-сильно?
— Лишь с тобой я живу, и я не устану благодарить небеса за то, что ты есть в моей жизни, что простила меня и подарила еще двух очаровательных дочек. Ты — мое сердце, Зоя. Ты — мое сокровище, ты та, ради которой я пойду на все.
И пусть я слышу это не в первый раз, но зарделась, как будто любимый никогда так не говорил.
— Я ведь совсем обычная, — выдохнула, прижимаясь к мужу. — Ни магии, ни еще чего, вон, даже от былой фигуры одно воспоминание осталось.