Мать Зимы
Шрифт:
В воздухе послышался треск. Вспыхнул слепящий белый свет, и Руди вновь пустился бежать, стремясь укрыться от скачущих тварей, нагонявших его с чудовищной быстротой. Что-то с жужжанием вылетело из леса и вцепилось ему в ногу в тот самый миг, когда он, обернувшись, еще раз выстрелил огнем по ближайшему габугу, на сей раз метко угодив в цель. Затем стальным полумесяцем на конце посоха он срезал тварь, присосавшуюся к ботинку. Бегом спускаясь с холма, Руди внезапно услышал крик падающей Скелы. Обернувшись, он увидел, что чудовище нагоняет ее...
...и перескакивает через упавшую девчонку, даже не замедлив хода.
Скела
Он сбежал по ступеням Убежища, откуда уже высыпали гвардейцы с мечами наголо.
– Внутрь! – Гнифт схватил его за плечи и швырнул в проход. Обернувшись, Руди увидел, что габугу взлетает по ступеням, словно гигантская смертоносная птица. Гвардейцы, крестьяне и охотники набросились на нее с трех сторон. Следом из леса поползли и другие твари, некогда бывшие животными и еще сохранившие внешность крыс и росомах. Мутанты набрасывались на гвардейцев, пытались проскользнуть мимо и вцепиться в Руди... Вскоре ступени и путь к воротам оказались залиты кровью и усыпаны подергивающимися белесыми конечностями и головами. Длиннопалая рука габугу ползла по земле к Руди, словно обезумевший паук, невзирая на то, что Сейя топтала ее ногами и давила каблуком. В конце концов гвардейцы отрубили все семь или восемь пальцев, которые теперь лежали, словно издыхающие черви, вокруг сворачивающейся и разворачивающейся ладони.
Руди стоял у внутренних ворот, борясь с головокружением. Он недоедал последние дни, а заклятье Молнии истощило последние силы. Перед глазами все мутилось. Когда он смотрел на останки мутантов, крохотные пасти на отрубленных щупальцах до сих пор продолжали жадно причмокивать.
Какая-то тень у внешних ворот... Руди прищурился, пытаясь сосредоточиться. Это была рыдающая Скела с лицом, перепачканным грязью и травяным соком. Она поддерживала длинную разорванную юбку, которая могла бы стоить ей жизни, если бы не...
«Но что она сделала?»
– Что ты сделала? – спросил ее Руди, выйдя навстречу и заводя девочку в Убежище. – Как тебе удалось их отогнать?
Она потрясла головой, слишком напуганная, чтобы лгать.
– Я ничего не делала! – Она всхлипнула. – Один из них на меня наступил, смотри!
– Но они же тебя не убили. – Руди вновь посмотрел на ступени, откуда гвардейцы сгребали в кучу останки мутантов. Хватит ли им кислоты, чтобы уничтожить все это? И откуда брать серу, когда кончатся запасы? Нести ее в карманах из Гая?
– Эти твари убивают магов, дитя, – пояснил он изумленной Скеле. – Они напали на Убежище в Геттлсенде. Кажется, они следили за Вендом и Илайей... Так почему они не тронули тебя?
На лице девочки заиграла самодовольная усмешка.
– Хотите сказать, что у меня есть какая-то магия, о которой я сама не подозреваю? Нечто такое, чтобы отогнать этих тварей?
– Похоже на то, – подтвердил Руди. У него появилось сильное желание отшлепать эту дуреху.
– Вот видите! – Варкие Хогширер протолкался к нему сквозь толпу гвардейцев, обнял дочь и прижал к себе.. – Видите, мастер Всезнайка! Теперь-то вам придется учить ее по-настоящему. – Он стиснул Скелу в объятиях, а затем вдруг уставился на Руди с сердитым видом. – Я так и знал, что моя девочка поставит вас на место. Она сможет защитить нас от этих монстров. Ведь это она спасла вам жизнь. Спасла вам жизнь, понимаете? А может, и жизни всех...
– То, что они на нее не напали, еще не означает, черт возьми, что она способна их убить, – отрезал Руди. – И она не спасала мне жизнь... Она вообще ничего не делала. Эти твари убивают магов...
– Хотите сказать, моя дочь не маг? – яростно взревел Хогширер. – Вы завидуете, вот и все. Завидуете той власти, которую она получит со временем. Хотите ее принизить! – Он покровительственно обнял дочь, и вдвоем они направились к ожидавшим их Кораму Биггару и леди Скет.
– Какая наглость, – пробормотала леди Скет, по-матерински обнимая Скелу. – Ты ему еще покажешь, дитя. И ни слова ему ни говори о том, как ты это сделала... – Их голоса постепенно затихали в недрах Убежища. – До тех пор, пока он не начнет обращаться с тобой...
– Хорошо. – Через плечо девочка обернулась на Руди. В глазах застыли неуверенность и страх.
Тем временем на ступенях люди разглядывали изуродованных животных. Молодой маг первым делом проверил свой прокушенный ботинок, чтобы убедиться, не прокусила ли тварь кожу, – он помнил слова Ингольда о том, как могут быть ядовиты эти мутанты.
Но по счастью, на порванных штанах крови не было. Руди вздохнул и вытащил из кармана фарфоровую чашу.
«Хотите сказать, моя дочь – не маг?»
Задумчивый и очень взволнованный Руди медленно вернулся в свой рабочий кабинет, гадая, не могут ли его предположения оказаться правдой.
Ночью Руди уселся перед просмотровым столом с архивными кристаллами и записками Джил в поисках всего, что относится к Лысой Даме.
Всего на двух кристаллах она появлялась шесть раз. Любопытно, что на одной из тех записей, где маги демонстрировали всевозможные приемы, и Лысая Дама также показывала свое искусство, они с Ингольдом так и не смогли опознать это заклятие, – она казалась моложе, Руди даже спросил у своего наставника, не были ли то чары возвращенной юности, но Ингольд покачал головой.
– Когда я был моложе, то для подобной демонстрации тоже выбрал бы самые сложные заклинания. Но когда становишься старше, то понимаешь: базовые фигуры – самые важные. Пока не выучишь их как следует, невозможно продолжать учебу. Все последующие чары в противном случае будут ослаблены.
На одном из кристаллов была запись, как чародейка излечивает подростка от безумия. Джил утверждала, что это истерический припадок. Руди видел, как мягко и терпеливо, с невозмутимым спокойствием действует Лысая Дама. Четыре показа из шести происходили в одном и том же помещении, – в комнате, выходившей в сад, с высокими окнами и полками, заставленными архивными кристаллами и книгами.