Мать. Воспитание личности. Книга первая
Шрифт:
Если вы хотите приготовить себя к новой жизни, быть ее деятельным и дельным участником, вам нужно отказаться от участия на обычных основаниях в нынешней жизни человеческого общества, от всех попыток достичь успеха в этой мирской жизни – ради жизни будущей.
Необходимо отказаться от всякого удовольствия или наслаждения, чтобы удостоиться радости бытия в мире совершенной красоты и гармонии.
Здесь мы естественным образом подходим к вопросу об аскезе витальной, воспитании чувств, тапасье энергии, поскольку именно витальное является средоточием в нас энергии, действенного воодушевления. Именно в витальном мысль обретает поддержку воли и становится движущей силой наших действий и поступков. Но витальное является также и вместилищем наших желаний, источником-побудителем, толкающим нас на насилие и заставляющим отвечать насилием на насилие,
В действительности, существует три источника, поддерживающих существование витального. Наиболее доступен для него тот, что относится к низшим сферам бытия, – это чувственное восприятие физической энергии в ее многочисленных разновидностях.
Второй источник принадлежит собственно миру самого витального и доступен ему в том случае, если оно в достаточной степени развито, – это непосредственная связь со вселенскими витальными силами.
Третий источник может открыться витальному только при его сильнейшем стремлении к совершенству – это нисходящие из высших сфер потоки духовных энергий и вибраций, которые в этом случае могут быть восприняты и усвоены витальным.
Есть еще один источник, к которому люди обращаются в гораздо большей мере, чем он того заслуживает, поскольку является для них одновременно и источником всевозможных страданий и бед. Это обмен витальными энергиями между индивидом и его сородичами, происходящий вследствие организации совместной жизни в сообществах; самый распространенный случай такого сообщества – пара индивидов, когда определенные взаимоотношения ошибочно принимаются ими за любовь друг к другу, хотя на самом деле его сущность заключается во взаимном притяжении двух витальных сил, которые находят удовлетворение в обоюдном обмене индивидуальными вибрациями.
Очевидно, что если мы не хотим довести свое витальное существо до полного истощения, мы не только не должны лишать его всех чувств и ощущений, но и каким-либо образом сокращать их многообразие или притуплять их силу и остроту. Мы также не должны искусственно избегать обстоятельств, благоприятных для их проявления; напротив, нужно безусловно давать им выход, но только умело, со знанием дела управляя ими. Чувственное восприятие является превосходным средством познания мира и развития человека, но для того, чтобы наши чувства и ощущения служили именно этим целям, мы не должны своекорыстно пользоваться ими ради личного удовольствия и, оставаясь во власти собственного неведения и духовной слепоты, беспрестанно и безнадежно стараться всеми возможными способами насытить бессмысленную жажду наслаждений.
Для ваших чувств не должно быть того, что называют «неприятным» или «отвратительным», вы обязаны сколь угодно долго и без всякого раздражения чувств и ощущений сносить все, что у обычных людей вызывает подобную реакцию; с другой стороны, вы должны приобрести и постоянной работой развивать в себе способность с помощью своих чувств распознавать качество, происхождение и последствия воздействия разнообразных витальных вибраций, с тем чтобы безошибочно определять, несут ли они вам красоту и гармонию, содействуют ли укреплению вашего здоровья или же выводят из равновесия ваше физическое существо и витальное, мешают их совершенствованию. Более того, ваше чувственное восприятие должно быть сформировано как универсальный аппарат для ознакомления и исследования физического и витального мира во всем сложном многообразии их явлений.
Только с помощью просветления, усиления и очищения витального можно по-настоящему содействовать подлинному общему совершенствованию своего существа. Таким образом, умерщвлять в себе чувства и ощущения так же вредно, как и морить себя голодом. Но как к выбору пищи надобно подходить с настоящим знанием дела, то есть, в полном соответствии с главной целью, исключительно с точки зрения правильного развития и жизнедеятельности организма, точно так же мы должны подвергать все наши чувства и ощущения строгому, ничуть не уступающему в этом отношении научному, отбору и контролю, руководствуясь при этом тем, чтобы они способствовали развитию и совершенствованию нашего витального существа, которое представляет собой мощнейшую движущую силу всего нашего существа в целом, имеющую для нашего развития нисколько не меньшую важность, чем любая другая часть нашего существа.
Только постоянно воспитывая витальное, развивая в нем тонкость, чуткость, пластичность, можно даже сказать, изысканность, в лучшем смысле этого слова, можно преодолеть в нем грубость и жестокость – качества, в конечном счете, являющиеся следствием незрелости и неведения, своего рода безвкусия в витальном существе.
В действительности, получившее должное воспитание и развитие и просветленное таким образом витальное преисполняется таких качеств, как благородство, самопожертвование, бескорыстие, в той же мере, в какой, предоставленное самому себе, без воспитательной обработки, оно преисполняется грубых и низких побуждений, эгоизма, испорченности, извращенности. Сущность же правильного воспитания витального формулируется довольно просто: для этого достаточно уметь перенаправлять ту энергию, которая обыкновенно растрачивается в погоне за удовольствиями, в стремление к полноте супраментального бытия. Если подобного рода воспитание осуществляется с необходимой настойчивостью и искренностью, то наступает момент, когда достигается определенный уровень развития витального и оно, побежденное величием и красотой высшей цели, стремления индивида, полностью оставляет свое влечение к мелкому обманчивому удовлетворению чувственных желаний ради завоевания божественного блаженства.
Когда речь заходит о дисциплине ума (мы переходим к аскезе в умственном отношении), этот вопрос обычно сразу же ассоциируется в представлении человека с практикой длительных медитаций, позволяющей установить контроль за собственными мыслями и увенчивающейся достижением полного внутреннего безмолвия. Этот аспект йогической практики настолько широко известен, что здесь нет необходимости подробно на нем останавливаться. Но у нее есть и другой аспект, которому обычно уделяют мало внимания, а именно – контроль за речью. За редким исключением, к делу подходят упрощенно – считают, что вообще возможны лишь два взаимоисключающих состояния: либо говорить, как это обычно делается, что вздумается и как вздумается, часто без всякой меры и порядка, либо – соблюдая, в противоположность обычной неуправляемости и невоздержности речи, мудрое правило аскезы – строго хранить полное молчание. Но существует в отношении речи принцип аскезы гораздо более глубокий, мощный и плодотворный, чем полный отказ от нее.
Человек является первым животным на земле, способным использовать для своих нужд членораздельную речь. Впрочем, осознание этого преимущества и собственного превосходства заносит его чересчур далеко и он пользуется этой своей способностью, без удержу и без разбору. Мир утопает в оглушительном шуме человеческого словоизвержения, так что порой в нем остро ощущается отсутствие того гармоничного безмолвия, которое свойственно, например, растительному царству.
Впрочем, общеизвестно, что чем менее у человека развиты умственные способности, тем более он испытывает потребность прибегать к помощи речи. Так, среди людей есть настолько неразвитые в умственном отношении, необразованные индивиды, которые вообще не в состоянии думать не прибегая к помощи слов, так что часто со стороны можно слышать, как они, занятые обдумыванием какого-либо дела, постоянно что-то бормочут про себя. Для них это единственное средство уследить за ходом своих мыслей, которые они не в состоянии для себя сформулировать, не проговаривая их вслух.
Очень большое число людей – даже среди лиц, получивших образование, но, тем не менее, не обладающих достаточно развитыми мыслительными способностями, – могут уяснить себе, что именно они хотят сказать, только с помощью и в процессе проговаривания, отчего их разговоры так длинны и утомительны. По мере проговаривания они выражают свою мысль все более ясно и определенно, поэтому они и вынуждены помногу раз повторять одно и то же, чтобы достичь наибольшей точности в передаче своих мыслей.
Есть и такие, кому, для того чтобы высказать желаемое, требуется предварительная подготовка, если же обстоятельства принуждают их говорить экспромтом, они теряются и путаются, поскольку у них не было времени, чтобы в неспешной обстановке, последовательным приближением найти точные выражения того, что они хотят сообщить другим.