Матабар
Шрифт:
Арди раньше уже слышал про северных переселенцев. Каждый сезон они пересекали горы Алькады через ущелье Разлуки — так называлось то место, где брали свое начало две реки — одна текла на север и впадала в залив Фрегийского моря на территории Племен Армондо, а вторая — на юг.
И, зачастую, этот путь был сопряжен с множеством опасностей из-за чего Монархия и прокладывала железную дорогу через горы.
— Нас наняли в качестве проводников, — буднично пожал плечами Кальдрон, попутно накрутив пальцами кончики красноречивых, седых усов. — Законами это не возбраняется.
— Но не два же
— Мы ведем их до развязки в Пресном, — добавил маршал. — Я так понимаю, что и вы туда едете.
Йонатан сверкнул глазами, лишь добавляя веса зависшей над ездоками атмосферы некоей напряженности.
— Учитывая, что мы заранее направили вам сопроводительное письмо, то понимаете вы все верно, — просвистел Йонатан. — Ладно, мы…
— А где ваш маг? — внезапно подала голос Тевона.
Несмотря на то, что она была самой молодой из маршалов, выглядела ничуть не менее… внушительно. Обветренное лицо; кожа, местами сгоревшая под лучами далеко не гуманного солнца прерий; потертые штаны и буквально побелевшие рукояти револьверов, доходчиво сообщавшие о том, что их далеко не раз использовали по назначению.
— Что вы имеете ввиду, госпо…
— Не госпожа, — перебила она Йонатана. — А сержант Тевона Эллини, маршальский корпус Пригорной Губернии. Это вы могли прочесть в моих документах, не говоря уже о том, что я изначально представилась.
Градус напряженности лишь повысился и краем глаза Арди заметил, как несколько из подчиненных Йонатана отодвинули свои кожаные плащи, обнажив револьверы. Так же поступили и маршалы, которых, кажется, не волновала численная диспропорция.
— Спокойней, господа, — поднял ладони Йонатан, на лице которого застыла своеобразная маска улыбающихся губ и тяжелого, хмурого взгляда. — Наш маг, увы, навсегда остался среди пиков Алькады.
Маршалы переглянулись.
— Только полный крет…
— Тевона! — железным тоном перебил Кальдрон, после чего повернулся к Йонатану. — Да примут его Вечные Ангелы, — он снял шляпу и немного склонил голову, после чего вернул головной убор обратно и обвел взглядом их отряд, ненадолго задержавшись на Арди. — А этот здоровяк и есть тот ценный груз, в сопровождении которого мы обязаны оказать вам всяческое содействие?
— Возможно, — спокойно ответил Йонатан.
Андрей какое-то время сверлил его взглядом, но добился ровно нулевого эффекта.
— Я вижу у него посох мага.
— Отдаю дань должного остроте вашего зрения, маршал.
Тевона опять было открыла рот в порыве возмутиться, но её остановил взмах руки.
— Давайте не будем ходить вокруг да около, Йонатан, — покачал головой Кальдрон. — Вы везете с собой мало того, что явно не совсем человека, а взгляд у меня на нелюдей наметан, так еще и незарегистрированного мага. И будь вы хоть трижды второй канцелярией, я не позволю вам нарушать законы нашей страны.
На какое-то время на холме воцарилось молчание. Тяжелое, густое, с явным привкусом меди на устах и запахом горелого пороха.
Все сидели как на иголках, не сводя взгляда с рук и револьверов возможного противника.
— Вас беспокоит, маршал, тот факт, что с нами смесок или то, что он незарегистрированный
Кальдрон мазнул взглядом по фигуре Цасаре, все это время пребывавшей абсолютно индифферентной к происходящему.
— Если бы меня волновал первый пункт, я бы сперва обратил внимание на вампира, у которого не вижу намордника установленного государством образца.
— И снова ваше зрение вас нисколько не подводит, — хмыкнул Йонатан, после чего развел руками и широко улыбнулся. — Вот ведь совпадение, маршал. Удивительно, как порой неисповедимы пути Светлоликого. Вы представляете, с нами действительно незарегистрированный маг, временно исполняющий обязанности мага нашей группы, а значит — на службе второй канцелярии. И, получается, арестовать его вы не можете.
— Да это просто цирк какой-то! — выкрикнула Тевона. — Что мы их слуш…
И вновь взмах руки заставил вспыльчивую девушку замолчать.
— Спасибо, — поблагодарил Йонатан и продолжил. — И мало того, что арестовать вы его не можете, так еще и по закону, так рьяно вами оберегаемому, маршальский корпус должен оказывать всяческую поддержку второй канцелярии. И, если я правильно помню курс общего права, то маршалы имеют полномочия приводить к присяге. А значит дело за малым — малец, здесь и сейчас, присягнет короне, и мы с вами продолжим совместный путь со спокойными и холодными головами.
Андрей с Йонатаном какое-то время играли в гляделки.
— У нас нет с собой звездных лычек, — напомнил маршал.
— Маги второй канцелярии, по особому распоряжению начальства, освобождаются от необходимости носить регалии на время действия этого самого особого распоряжения. Я начальство. Я распорядился.
Кальдрон прошипел едва слышное ругательство, после чего кивнул Тевоне.
— Но это ведь…
— Хочешь перестрелки? — процедил сквозь плотно сжатые губы Кальдрон так тихо, чтобы не услышал никто, кроме девушки. — С Плащами? И, срань Светлоликого, вампиром?! Ты в своем уме, девчонка?!
И, наверное, обычные люди и не услышали, а вот Цасара и, что удивительно, Йонатан лишь кровожадно улыбнулись. И если с вампиром все было понятно, то вот с Йонатаном… Арди все никак не мог разобраться, что с главой отряда не так. Он выглядел как человек, пах как человек, но при этом явно обладал не совсем человеческими способностями.
А что про «Плащей», то так на территории империи называли, за глаза, работников второй канцелярии.
— Живо приводи его к присяге и поехали уже, — продолжил Кальдрон. — чем быстрее избавимся от этих засранцев, тем раньше я напьюсь в каком-нибудь салуне и постараюсь забыть предстоящий нам месяц в их компании.
Сержант Элини едва багровыми пятнами не пошла от еле сдерживаемого порыва, но, все же, вытащила из седельной сумки небольшую книгу, в которой легко угадывалось священное писание Светлоликого.
Она дернула поводья и, игнорируя всеобщие взгляды, подъехала к Арди. Только теперь он в полной мере смог оценить то, насколько миниатюрной и хрупкой была девушка. Не выше метра шестидесяти сантиметров и не тяжелее пятидесяти килограмм, но при этом с таким крепким стрежнем во взгляде, что невольно проникался чувством искреннего уважения.