Материнское благословение, или Бедность и честь
Шрифт:
Эрбо. А кто он был в самом деле?
Жако. Он?.. свечной фабрикант!
Эрбо (смеясь). Льстец!.. А ты, Фаншета?
Фаншета. Я выработала только сто тридцать франков… я ошиблась и выбрала очень невыгодное занятие.
Эрбо. Какое?
Жако. Она была разносчицей. И бог знает о чем беспрестанно плакала, в Париже терпеть не могут плаксивых роя?.
Эрбо. А ты, Шарло?
Шарло. Я зашиб четыреста франков.
Эрбо. Четыреста франков! в такое короткое время! ведь ты, кажется, уехал после всех?
Жако. Так, да у него было знатное ремесло!
Эрбо. Какое же?
Жако.
Эрбо. Я счастлив вашим счастием, друзья мои, жаль только, что вы не все еще возвратились!.. (Подходя к Бернарду). А что наша милая Мария?.. Вы сказали Магдалине, что она скоро возвратится.
Бернард (вставая с мрачным видом). Она никогда не возвратится!
Эрбо. Что вы говорите?
Бернард. Я должен был подать хоть какую-нибудь надежду Магдалине; я бы убил ее, если б сказал правду.
Эрбо. Как? что такое!
Бернард. Я бы убил ее словами: "У нас нет более дочери!" Мария погибла, она обесславлена!
Эрбо. Мария!
Бернард. Тише!.. Магдалина!.. (Он подходит к ней. Все савояры встают.)
Те же, Магдалина (которая вышла из хижины с левой стороны).
Бернард (поддерживая, ведет Магдалину). Зачем ты встала, Магдалина? Это тебе может повредить!
Магдалина. Ничего. Мне легче… Я предполагала, что сегодня возвратятся наши савояры, и с радостью вспомнила, что скоро приедет и Мария… Я еще не увижу ее, но, по крайней мере, прикоснусь к рукам тех, которые касались ее руки… Я не увижу ее, но услышу рассказы о ней…
Эрбо (в сторону). Бедная мать!
Бернард (в сторону, отирая слезы). Она не знает еще о нашем несчастии.
Магдалина (подзывает знаками к себе Жако). Жако, ты видел ее, не правда ли?
Жако (приближаясь). Кого?
Магдалина. Мою милую Марию.
Жако. Марию… я?.. (Бернард делает ему знак с замешательством.) Да… нет…
Бернард (в сторону). Дурак! (Громко и с живостью). Ты ведь знаешь, Магдалина, что Мария не жила с ними… У нее была своя особая квартира.
Магдалина. Знаю, знаю… Она для того это сделала, чтоб не иметь перед глазами дурных примеров.
Бернард (в сторону). Да, именно для того! она прекрасно воспользовалась своею предусмотрительностью!
Магдалина (подходя к Фаншете). Ну а ты, Фаншета… ты часто ее видела?
Фаншета (смотря на Эрбо и Бернарда). Я?.. очень часто.
Магдалина. Ну что ж она -- весела, счастлива?
Фаншета. Да, она счастлива тем, что могла послать что-нибудь в деревню. Она всегда была довольна собой в тот день, когда после трудов могла сказать самой себе: "Вот еще немного денег, которые я могу послать матушке".
Магдалина (отирая слезы). Она так говорила! (Обнимая Фаншету). Ты добрая девушка, Фаншета; я люблю тебя! ты будешь часто ходить ко мне, не правда ли?
Фаншета. С удовольствием.
Эрбо (которому Бернард делает знаки). Вам пора успокоиться, Магдалина.
Бернард. Да, поди, Магдалина. Тебе нужно спокойствие.
Магдалина. Но мне бы хотелось знать все новости о моей милой Марии. (Она уходит вместе с Бернардом и Эрбо.)
Жако. И нам пора. (Повторяют первый хор и уходят.)
Мария и Пьерро.
Сцена на минуту остается пустою; потом показывается Пьерро с левой стороны, на высоте горы; сходит печально до второго поворота, смотрит в ту сторону, откуда пришел, идет ли за ним Мария, и выражает пантомимою, что видит ее остановившеюся вдали. Он берет свою лютню и наигрывает арию на голос прощальной песни Магдалины. Мария показывается, она приближается неровными шагами с поникшей головой, по звукам арии, она сходит с горы. Когда Мария входит на авансцену, Пьерро перестает играть. Мария, утомленная, падает на скамейку.
Пьерро (садясь на левую сторону). Наконец мы прошли двести лье! каждое утро, когда мы должны были идти вперед, глаза ее невольно возвращались назад, к Парижу. Я спешил поразить ее слух теми звуками, которые она в своем безумии называет голосом своей матери… И она шла за мной. Путешественники время от времени давали хлеба бедной безумной, с каждым днем трудности увеличивались, каждый день я говорил себе: "Не унывай, мой бедный Пьерро, на небе есть бог, который смотрит на тебя, а на земле мать, которая ждет тебя…" Ее мать!.. (Отчаянно.) Она там! О, боже мой! боже мой! Как ей сказать об этом несчастии.
Мария (машинально). Я с ним засыпаю и с ним пробуждаюсь, им дышу.
Пьерро. Что она говорит? Мария, бедная Мария!
Мария. Кто зовет меня?
Пьерро. Я, Пьерро, твой друг.
Те же, Бернард.
Бернард. Да, оставим ей хоть небольшую надежду, которой я уже совершенно не имею. (Оборотясъ и увидя Пьерро.) Кого я вижу?.. Пьерро!.. И с ним… О, боже мой! лицо ее бледно! глаза ее безумны…
Пьерро. Вы не ошиблись, Бернард; это бедная безумная, которую я к вам привел.
Бернард. Безумная! Безумная за то, что была преступна!
Пьерро (с усилием). Преступна! что он сказал? Преступна! Это неправда! слышите ли вы, это неправда!
Бернард. Что ты говоришь?
Пьеррд (так же). Если б Мария была преступна, она не возвратилась бы из Парижа на родину, я не прошел бы с ней двести лье, чтоб привести к умирающей матери больную дочь! слышите ли вы, Бернард, вы оклеветали родную дочь! (Плачет.)