Матиас Шандор. Пятнадцатилетний капитан
Шрифт:
Три года спустя Фаз-Рат погиб от несчастного случая на охоте. Ни прямых наследников, ни родственников у него не было, а в своём завещании он назначал меня единственным наследником всего своего состояния, достигавшего в общей сложности пятидесяти с лишним миллионов флоринов [6] .
Прошло уже тринадцать лет с тех пор, как беглец укрылся в малоазиатских провинциях. Имя доктора Антекирта, ставшее легендарным, гремело по всей Европе. Итак, я достиг желаемого. Теперь оставалось осуществить основную задачу моей жизни.
6
около ста двадцати пяти миллионов франков (прим авт.)
Я решил вернуться в Европу или обосноваться в каком-нибудь отдалённом уголке Средиземного моря. Я объехал все африканское побережье и, наконец, за очень высокую цену приобрёл порядочный остров, цветущий, плодородный, где можно было основать небольшую колонию — остров Антекирту. Там, Петер, я царю, там я полновластный хозяин; я король без подданных, зато я окружён людьми, которые преданы мне душою и телом; я изобрёл могущественные и грозные способы обороны, и остров мой укрепляется; я применил усовершенствованные средства связи, что позволяет мне сноситься с различными пунктами Средиземного моря; я построил столь быстроходный флот, что море стало, так сказать, моей вотчиной.
— А где находится остров Антекирта? — спросил Петер Батори.
— В районе Большого Сирта, который ещё со времён античности пользуется весьма дурной славой; это самая недоступная часть моря, потому что из-за северных ветров она чрезвычайно опасна даже для современных судов; остров расположен в самой глубине залива Сирт, который врезается в материк между, Триполитанией и Киренаикой.
Да, здесь, к северу от группы Сиртских островов, и расположен остров Антекирта. За несколько лет перед тем доктор объездил все побережье Киренаики, посетил Сусу, древний порт Кирену, область Барка, все города, возникшие на месте древних Птоломеиса, Береники, Адрианополиса, — словом, всю античную Пентаполиго, некогда греческую, затем македонскую, римскую, персидскую, сарацинскую и т д., а ныне арабскую и входящую в триполийский пашалык. Пришлось ему побывать (ибо он ездил всюду, куда бы его ни вызывали) на многочисленных островах, разбросанных вдоль ливийского побережья, — на Фаросе и Антироде, на «близнецах» Плинтина, Энезипте, Тиндарийских скалах, Пиргосе, Платее, Илосе, Ифалосе, Понтийских, Белых и, наконец, на Сиртских островах.
Здесь, в заливе Большой Сирт, в тридцати милях к юго-западу от вилайета Бенгази, который расположен вблизи побережья, внимание доктора привлёк остров Антекирта. Его прозвали так потому, что он расположен перед группами Сиркитских, или Киртитских островов [7] . У доктора сразу же возникла мысль сделать остров своим поместьем, и, ещё прежде чем вступить во владение островом, он уже присвоил себе имя Антекирт, — имя, слава которого вскоре разнеслась по всему Старому Свету.
7
«Анте» по-латыни означает «перед», «до»
Доктор выбрал этот остров по двум причинам. Во-первых, он был достаточно обширен — его окружность равнялась восемнадцати милям, это позволяло разместить всех, кого доктор намеревался сюда пригласить, а холм высотою в восемьсот футов, венчающий остров, доминировал над заливом, и оттуда были видны даже берега Киренаики; остров орошался источниками и был достаточно плодороден, так что тут могло прокормиться несколько тысяч жителей. Вдобавок остров был расположен в глубине залива, знаменитого своими штормами, которые в доисторические времена оказались роковыми для аргонавтов. Аполлоний Родосский, Гораций, Вергилий, Пропорций, Сенека, Валерий Флакк, Лукиан и многие другие, уже не поэты, а географы — Полибий, Саллюстий, Страбон, Мела, Плиний, Прокопий — отметили гибельные особенности этого моря, воспев или описав Сирты, вполне заслуженно прозванные «завлекающими».
Именно такое владение и требовалось доктору. Он приобрёл его за весьма значительную сумму, приобрёл в полную собственность, не взяв на себя никаких феодальных или иных обязательств. Купчая была утверждена султаном и предоставляла владельцу Антекирты все права полновластного хозяина.
Уже целых три года доктор жил на этом острове. Около трёхсот семей европейцев и арабов, которых он пригласил сюда, обещав им счастливую жизнь, образовали небольшую колонию, в которой насчитывалось около двух тысяч человек. То были не рабы и даже не подданные, а просто люди, всецело преданные своему начальнику и полюбившие уголок земного шара, который стал их новой отчизной.
Мало-помалу было организовано постоянное управление с милицией, предназначенной для защиты острова; образовалась группа чиновников, избранных из числа самых почтенных граждан; но чиновникам почти не приходилось пользоваться своими полномочиями. Затем по чертежам, которые доктор выписал с лучших верфей Англии, Франции и Америки, был построен превосходный флот — пароходы, моторные яхты, катера, или «электро», предназначенные для спешных выездов в различные пункты Средиземного моря. Одновременно на Антекирте приступили к сооружению укреплений, но работы эти ещё не были окончены, хотя доктор и очень торопился с ними, имея для этого серьёзные основания.
Значит, у Антекирты был в районе Сирта какой-то враг, которого можно было опасаться? Да, был. Некая грозная секта, вернее, объединение пиратов, с завистью и неприязнью наблюдала, как неведомый пришелец создаёт колонию неподалёку от ливийских берегов.
Это было мусульманское братство, созданное Сиди-Мохамедом Бен-Али-эс-Сенуси. В тот год, тысяча трёхсотый год хиджры, братство было особенно могущественно и насчитывало около трёх миллионов сторонников. Этим движением был охвачен целый ряд вилайетов, мощные отряды сенуситов можно было встретить в Египте, в европейской и азиатской части Оттоманской империи, в областях Баеле и Тубу, в Восточном Судане, Тунисе, Алжире, Марокко, в независимой Сахаре — вплоть до Западного Судана. А в Триполитании и Киренаике секта была ещё могущественнее. Она представляла постоянную угрозу для всех европейских предприятий и учреждений, находящихся в Северной Африке, угрозу для чудесного Алжира, которому суждено стать богатейшей в мире страной, и в особенности — для острова Антекирты, как читатель скоро убедится. Поэтому необходимо было вооружиться всеми современными средствами обороны.
Вот что узнал Петер из рассказа доктора; но это было ещё не всё. Его перевезли на остров Антекирту, в залив Большой Сирт, далёкий уголок Старого Света, отделённый сотнями лье от Рагузы, где Петер покинул два существа, которых он никогда не забудет: мать и Саву Торонталь.
Потом доктор кратко рассказал о своей жизни на острове. Принимая меры, чтобы обезопасить остров от нападений, стараясь по возможности использовать богатства почвы, стараясь удовлетворить материальные и духовные потребности колонистов, он в то же время внимательно следил за судьбой своих старых друзей, которых он никогда не терял из вида, в том числе и госпожу Батори, её сына и Борика, которые переселились из Триеста в Рагузу.
Теперь Петер узнал, почему яхта «Саварена» прибыла в Гравозу при обстоятельствах, возбудивших у местных жителей такое острое любопытство, почему доктор нанёс визит госпоже Батори, узнал о том, что деньги, предложенные госпоже Батори, были ею отклонены, узнал, как доктор подоспел вовремя, чтобы вырвать Петера из могилы, где он спал магнетическим сном.
— Да, сын мой, я спас тебя, когда ты, окончательно потеряв голову, пошёл на самоубийство!
Услыхав это слово, Петер в порыве негодования приподнялся на постели.