Матиас Шандор. Пятнадцатилетний капитан
Шрифт:
— Действуйте, как считаете нужным, — повторил доктор.
«Феррато» находился в то время милях в тридцати к западу от Мальты. На острове Гоцо, который расположен к северо-западу от Мальты и отделён от неё двумя узкими проливами, омывающими небольшой промежуточный островок, стоит первоклассный маяк, огонь которого виден за двадцать семь миль.
Несмотря на плохую погоду, с «Феррато» через час уже должны были увидеть его огонь. Определив своё место по пеленгу маяка, можно было затем приблизиться к острову и подыскать убежище, чтобы переждать там несколько часов.
Капитан Кестрик так и поступил, из осторожности убавив ход, чтобы не повредить корпус или механизмы судна.
Между тем прошёл час, а маяка всё ещё не было видно. Остров тоже невозможно было разглядеть, хотя у него крутые скалистые берега.
Гроза была в полном разгаре. Тёплые струи дождя хлестали по морю. Разорванные ветром мохнатые тучи неслись вдоль горизонта с бешеной скоростью. Порой в разрывах туч проглядывали звезды, но они тотчас же гасли, а растрёпанные облака, спускаясь к самому морю, мели по волнам, как гигантский веник. Молнии так и сыпались в пучину, со всех сторон освещая корабль; не смолкали раскаты грома.
До сих пор положение было трудное, теперь оно становилось опасным.
Капитан Кестрик не решался подходить ближе к острову, так как знал, что они находятся уже вблизи от маяка. Он даже опасался, что прибрежные скалы заслоняют от них огонь маяка. В этом случае «Феррато» находился совсем близко от острова. А наскочить на прибрежные скалы значило бы неминуемо погибнуть.
Поэтому капитан около половины десятого принял решение лечь в дрейф, держась малым ходом. Он не совсем остановил машину, а свёл её работу к нескольким оборотам в минуту, чтобы судно только слушалось руля и не становилось бортом к волнам. В таком положении «Феррато» отчаянно качало, зато они не рисковали, что их выбросит на берег.
Так продолжалось три часа — приблизительно до полуночи, когда обстановка ещё ухудшилась.
Как это часто бывает во время грозы, борьба противоположных ветров вдруг прекратилась. Ветер снова принял то же направление, что и днём, но значительно покрепчал. Несколько часов он боролся с противником, но выдержал схватку, и теперь уже ничто не сдерживало его бешеных порывов; небо понемногу светлело.
— Огонь впереди, с правого борта! — крикнул вахтенный матрос, стоявший на баке возле бушприта.
— Лево на борт! — тут же скомандовал капитан Кестрик, намереваясь удалиться от берега.
Он тоже заметил свет. Огонёк говорил о том, что это маяк Гоцо. Надо было спешно повернуть назад, ибо ветер достиг большой силы. «Феррато» находился в каких-нибудь двух милях от мыса, над которым внезапно показался маяк.
Механику было приказано усилить давление паров, но внезапно машина стала работать с перебоями, а потом и вовсе замерла.
Доктор, Петер Батори и матросы бросились на палубу, опасаясь серьёзного повреждения.
И действительно, случилась беда. Перестал действовать клапан воздушного насоса, конденсатор стал работать плохо; винт сделал несколько оборотов со зловещим шумом, напоминавшим взрывы, потом совсем остановился.
Повреждение было непоправимо, по крайней мере в данных условиях. Надо было разобрать насос, что потребовало бы нескольких часов. А между тем через несколько минут буря могла выбросить судно на берег.
— Ставить фок! Поднять кливер! Ставить бизань! — скомандовал капитан Кестрик, в распоряжении которого остались только паруса; матросы поспешно и дружно исполнили его приказ. Само собою разумеется, им помогали и на диво ловкий Пескад и сказочный силач Матифу, который, кажется, мог бы порвать любые тросы.
Но положение «Феррато» было тем не менее крайне опасным. Будучи паровым судном с удлинённым узким корпусом, при незначительной осадке, имея в общем недостаточную парусность, оно не было приспособлено для лавирования при встречном ветре. Если во время шторма идти в крутой бейдевинд, то судно могло даже опрокинуться.
Это и угрожало «Феррато». Он вообще плохо шёл под парусами и не мог идти на запад против ветра. Судно мало-помалу относило к прибрежным скалам, и, казалось, остаётся только выбрать наименее опасное место, потому что его все равно выбросит на берег. К несчастью, ночь была до того тёмная, что капитану Кестрику не удавалось рассмотреть очертания берегов. Он знал, что остров Гоцо отделён от Мальты двумя проливами, а между ними лежит островок Комино. Но как отыскать в такую тьму вход в проливы, как войти в них при таком волнении, как добраться до восточного берега и укрыться в порте Ла-Валлетта? Только опытный лоцман, только местный рыбак мог бы отважиться на столь опасный манёвр. Но в непроглядном мраке, в тумане, под проливным дождём какой же рыбак придёт на помощь гибнущему судну?
«Феррато» давал тревожные гудки; порывистый ветер подхватывал и уносил его призывы; три раза палили из пушки.
Вдруг со стороны суши во мгле появилась какая-то чёрная точка. По направлению к «Феррато» шёл баркас с зарифленным парусам. По-видимому, то был рыбачий баркас, которому пришлось укрыться от шторма в бухте Мелльеха. Рыбак, укрывшийся среди скал, нашедший приют в прелестном гроте Калипсо, который можно сравнить с Фингаловой пещерой на Гебридских островах, услышал тревожные гудки и выстрелы.
Тотчас же, не думая об опасности, он бросился на помощь.
Баркас постепенно приближался. На борту «Феррато» приготовили трос, чтобы бросить его, как только баркас подойдёт. Минуты казались вечностью. До скал оставалось каких-нибудь полкабельтова.
Но вот трос брошен; однако огромный вал подхватил баркас и с силой ударил его о борт «Феррато». Баркас разнесло в щепки, и находившийся на нём рыбак неминуемо бы погиб, если бы его не подхватил Матифу. Силач взял его на руки и, словно ребёнка, опустил на палубу.
Тогда, не говоря ни слова — до разговоров ли тут? — рыбак бросился на капитанский мостик и в тот миг, когда судно, обращённое носом к берегу, должно было наскочить на утёс, круто повернул штурвал и направил судно в узкое устье пролива Норт Комино; корабль, гонимый попутным ветром, прошёл пролив меньше чем за двадцать минут. Теперь он находился к востоку от Мальты, где море было гораздо спокойнее. Судно дрейфовало вдоль берега на расстоянии около полумили. Часам к четырём, когда начало светать, «Феррато» вошёл в порт Ла-Валлетта и бросил якорь у пристани Сенглеа, близ входа в военную гавань.