Матильда (др. перевод)
Шрифт:
— Я этого не делала! — крикнула она.
— Еще как делала! — громче прежнего крикнула Транчбуль. — Никому другому такое и в голову бы не пришло! Твой отец был прав, когда предупреждал меня!
Она, похоже, совсем потеряла контроль над собой. Остановить ее было невозможно.
— Об этой школе можешь забыть! — кричала она. — Обо всем можешь забыть. Я лично позабочусь, чтобы тебя упекли в такое место, где над тобой даже вороны не будут летать! Ты, может, и солнца больше никогда не увидишь!
— Я вам еще раз говорю — я этого не делала! — громко повторила Матильда. — Я в жизни не видела ничего похожего на
— Ты подложила мне… ты подложила крокодила. В воду, которую я пью, ты подбросила крокодила! — кричала Транчбуль. — Никогда еще против директора не совершали более гнусного преступления! Сядь и не говори больше ничего! Сядь же!
— Но я еще раз говорю вам… — настаивала Матильда, отказываясь садиться.
— А я тебе говорю — замолчи! — взревела Транчбуль. — Если ты немедленно не сядешь и не замолчишь, я сниму ремень и познакомлю тебя с его пряжкой!
Матильда медленно села. Как же это ужасно! Какая несправедливость! Как они смеют исключать ее из школы за то, чего она не делала!
Матильда чувствовала, как гнев в ней все нарастает… нарастает… нарастает… Казалось, вот-вот в ней что-то взорвется.
Тритон продолжал корчиться в высоком стакане с водой. Видимо, ему было там ужасно тесно и неуютно, Матильда с негодованием смотрела на Транчбуль. Как она ее ненавидела! Потом она перевела взгляд на стакан с тритоном. Ей захотелось взять этот стакан и вылить его содержимое, вместе с тритоном, на голову Транчбуль. Она даже задрожала при мысли о том, что с ней сотворит Транчбуль, если она это сделает.
Транчбуль сидела за столом, глядя на корчившегося в стакане тритона со смешанным чувством ужаса и изумления. Взгляд Матильды тоже был прикован к стакану. И тут девочку охватило странное чувство. У нее появилось такое ощущение, будто глаза ее излучают какую-то энергию. Она сама не могла ничего понять, но ей казалось, будто в глазах ее вспыхивают молнии, отчего в середине глазного яблока стало горячо, словно внутри него скапливалась огромная энергия.
Странное это было ощущение. Она неотрывно смотрела на стакан, и ей казалось, будто из глаз ее вылетают маленькие молнии и ударяют в него.
— Упади! — прошептала Матильда. — Упади!
Она увидела, что стакан качнулся. Немного отклонился, потом снова встал прямо. Она продолжала воздействовать на него, направляя в его сторону маленькие молнии.
— Упади! — снова прошептала она. — Упади же!
Стакан еще раз покачнулся. Матильда собралась с силами, подчинив всю себя только одному желанию — чтобы глаза ее могли излучать еще большую энергию. И тут она увидела, как стакан медленно, очень, очень медленно начал падать, падать — и наконец со звоном опрокинулся. Вода из него выплеснулась вместе с тритоном на мисс Транчбуль. Директриса испустила крик, от которого,
Тритон припал к ее куртке. Транчбуль опустила глаза, увидела его и, взревев еще громче, смахнула эту тварь движением руки, так что тритон, пролетев какое-то расстояние, приземлился на пол рядом с партой Лэвиндер. Та очень быстро нагнулась, подняла его и снова уложила в пенал. Тритон, решила она, еще может пригодиться.
Лицо Транчбуль сделалось еще больше похожим на кусок вареного мяса. Она вся тряслась от ярости. На ее куртке, в том месте, куда выплеснулась вода из стакана, было темное пятно.
— Кто это сделал? — прорычала она. — Ну! Признавайся! Выходи! На сей раз ты не уйдешь от ответа! Кто совершил это грязное дело? Кто уронил стакан?
Никто не отвечал. Стояла могильная тишина.
— Матильда! — взревела она. — Это ты! Я знаю — это сделала ты!
Матильда тихо сидела в своем втором ряду и молчала. Ее охватило чувство спокойствия и уверенности, и неожиданно она поняла, что не боится никого на свете. Только посмотрев на стакан с водой, она заставила его опрокинуться на эту ужасную директрису, а обладая такой силой, можно добиться всего на свете.
— Отвечай, ты, мерзкая тварь! — орала Транчбуль. — Признавайся — ты это сделала?
Матильда посмотрела в сверкающие глаза этой охваченной яростью женщины-гиганта и с полнейшим спокойствием произнесла:
— Я и от парты-то не отходила с самого начала урока, мисс Транчбуль. Больше мне нечего сказать.
Неожиданно против директрисы выступил весь класс.
— Она не вставала! — закричали дети. — Матильда не поднималась с места! К вам никто и близко не подходил! Вы, наверно, сами его уронили!
— Не могла я его уронить! — взревела Транчбуль. — Как вы смеете так думать?! Говорите же, мисс Хани! Уж вы-то, наверно, все видели! Кто уронил мой стакан?
— Дети не делали этого, мисс Транчбуль, — ответила мисс Хани. — Могу поклясться, что никто не сходил с места все это время, разве что Найджел, но ведь он все время стоял в углу.
Мисс Транчбуль бросила суровый взгляд на мисс Хани. Учительница выдержала этот взгляд, не моргнув глазом.
— Я вам правду говорю, — сказала она. — Вы, наверно, сами его уронили. Так часто бывает.
— Я сыта всеми вами по горло! — закричала Транчбуль. — Не желаю больше терять здесь свое драгоценное время!
И с этими словами она вышла из класса, хлопнув за собой дверью.
Наступила совершенная тишина. Мисс Хани подошла к своему столу.
— Фу! — произнесла она. — Думаю, на сегодня уроков хватит. Все свободны. Можете идти на площадку и ждать, когда вас заберут родители.
ВТОРОЕ ЧУДО
Матильда не торопилась выбежать из класса вместе со всеми. Когда все ученики исчезли, она осталась сидеть за партой, погруженная в задумчивость.