Матрица смерти
Шрифт:
Я написал его на бумаге и положил на стол.
Уже у дверей я оглянулся и задал вопрос, мучивший меня весь день:
– Как вы думаете, тело Катрионы находится сейчас в той церкви? Он туда ее перевез?
Маклин пожал плечами:
– Понятия не имею, Эндрю. Но мы можем направить туда полицию, и если это так, они ее найдут и вернут в Глазго. И, бога ради, не вздумай сам вмешиваться в это дело.
Глава 31
Генриетта ждала меня в Дин-Виллидж. Она приготовила ужин – креветки, сваренные
– Ужин у нас сегодня будет повкуснее вчерашнего, – сказала она. – Мы должны подкрепиться пораньше. Сильвестри позвонил и сказал, что ждет нас к семи. Можем взять такси.
– Генриетта, – сказал я. – Прошу прощения, но я не могу поехать с вами. Я обещал доктору Маклину остаться дома. Он дал мне какое-то снотворное и наслаивает на том, чтобы я рано лег спать. Он сказал, если все будет в порядке, он зайдет ко мне завтра утром.
Она нахмурилась:
– Сильвестри хочет, чтобы мы приехали к нему оба. Ему необходимо поговорить с вами, – она пожала плечами. – Ладно, раз уж так получилось... Маклин прав, вы неважно выглядите. Вам действительно лучше лечь спать пораньше. Мне нужно забрать мою машину: она стоит возле вашего дома. Может, вам нужно что-нибудь захватить из квартиры?
– Мне кажется, вам не следует идти туда одной.
– Со мной ничего не случится. Ведь все эти явления начинаются лишь поздно ночью, вы сами это говорили.
– Да, но...
– Я только заскочу на минуту. Составьте список того, в чем нуждаетесь.
Пока Генриетта накрывала на стол, я принял таблетку. Вкус ее показался мне более горьким, чем обычно. Пока мы ели, я рассказал ей о своем разговоре с Маклином.
– Он слишком рационально на все смотрит, – сказал я, – но, может, это и правильно. Сейчас нам это необходимо.
Она покачала головой:
– Все равно, это многого не объясняет. Вчера ночью у нас не было галлюцинаций. То, что мы слышали, было на деле. Отмахнуться от этого и отделаться успокоительными речами – нельзя и опасно, – она пригубила вино. – Между прочим, – добавила она, – Сильвестри спрашивает, как вы познакомились с Милном. Он почему-то считает это важным.
– Мы познакомились в Братстве Старого пути. Ничего загадочного. Ян, как я понял из письма, думал, что Милн таким образом подбирал себе потенциальных рекрутов.
– Хорошо. Я передам это отцу Сильвестри. И объясню, что вы постараетесь приехать к нему завтра утром, А может быть, он и сам приедет сюда.
– Прошу прощения, но сегодня я и в самом деле не могу к нему приехать.
– Не беспокойтесь. Он поймет.
Я сделал список необходимых вещей, которые нужно было привезти из моей квартиры, и объяснил, где они лежат.
– Вы не возражаете, если я позвоню матери по вашему телефону? – спросил я. – Я обещал звонить ей каждый вечер. Она будет беспокоиться, если я не позвоню.
– Ну, конечно. Все, что в доме, – к вашим услугам. Я скоро вернусь.
– Я подожду вас.
– Нет-нет, идите спать, если устали. Вашу комнату я подготовила. Завтра увидимся.
Когда она ушла, я почувствовал беспокойство. Сначала
В Джилмертоне, на окраине Эдинбурга, похищен из коляски младенец. Похитителей пока не нашли, но полиция не исключает связи этого дела с аналогичным случаем в Глазго. Я пошел в ванную, и меня вырвало.
Мне не нравилось оставаться в доме одному. Тишина действовала мне на нервы. От малейшего звука я готов был подскочить. Почему Генриетты до сих пор нет? Я боялся. Не следовало мне отпускать ее одну на Драмдрайан-стрит.
В отчаянии оттого, что не с кем поговорить, я позвонил в Сторноуэй. Отцу стало немного легче, но доктор Бонд настаивает на обследовании в Инвернессе. Возможно, утром они отправят туда отца на самолете, если только у него не будет рецидива.
– Возможно, вам позвонит Рэмзи Маклин, – сказал я.
– Это очень любезно с его стороны. Он, должно быть, беспокоится о твоем отце.
– Как так? – спросил я. – Я ведь только сегодня сказал ему о нем.
– Да ведь отец звонил ему неделю назад, когда еще собирался навестить тебя. Он думал остановиться у Рэмзи, если у него есть где разместиться.
– Не понимаю. Маклин не говорил мне сегодня о том, что разговаривал с вами.
– Должно быть, забыл. У него не появилось никаких соображений по поводу отца?
– Что? Нет, он хочет сначала поговорить с Бой-дом. Ну, ты знаешь этих докторов. Они никогда не скажут лишнего.
– Это правда. Бойд даже не желает признать, что дело плохо.
– Мама, мне пора. Если вы завтра поедете в Инвернесс, дайте мне знать. Я буду несколько дней гостить у Генриетты Гиллеспи. Можешь позвонить мне сюда.
– А что-нибудь случилось? Ты сам-то не болен?
– Нет, просто немного устал.
– Ты, наверное, опять перетрудился?
– Есть немного. Но я в хороших руках. Рэмзи опять дал мне лекарство, как в прошлый раз.
Я продиктовал номер телефона и повесил трубку.
Отчего Маклин не упомянул разговор с моей матерью? Ведь это была бы самая естественная реакция: «Да я только на прошлой неделе говорил с твоим отцом. Он еще собирался в Эдинбург». Но он этого не сказал. Теперь я вспомнил, что именно он сказал: «Я уже несколько месяцев не говорил с твоим отцом».
Я вспомнил еще кое-что. Когда Генриетта меня спросила, как я познакомился с Дунканом Милном, я ответил, что повстречал его на собраниях Братства. Но ведь на самом деле мы познакомились с ним в пабе. Он как бы случайно подошел к моему столику. А теперь я вспомнил, кто пригласил меня в этот паб. Рэмзи Маклин.
В дверь позвонили. Генриетта, должно быть, забыла ключи. Я с облегчением вздохнул: дольше сидеть здесь я уже не мог – меня мучил страх.
Я встал и пошел к двери. Нам с Генриеттой необходимо поговорить. Возможно, у меня появились признаки паранойи. Все окружающие казались мне участниками заговора.