Матрица жизни на Земле. Том 4
Шрифт:
— Теперь воду надо бы откачать из подвала, — посоветовал я.
— Ясно, шеф! Помпу вызывать?
— А как же еще?! Ведрами что ли будете таскать?
— Понятно… Ведрами-то… несколько тысяч ведер получится. Воды там, в подвале, море. Олег, сантехник, чтобы под моим… руководством вентиль перекрыть, даже голову в воду совал. Хотел увидеть, где он, вентиль, находится. Но не увидел — вода мутная, дрянь в ней всякая плавает. Олег даже предлагал воду в этом месте марлей профильтровать, чтобы вентиль увидеть. Он глаза в воде легко открывает, но, говорит, мусор на глаза налипает.
— Ну и как, профильтровали воду-то? — со смехом спросил я.
— Залифы, главной медсестры, на месте не было. Марли, фильтрования… много надо.
— А вентиль-то, нашли?
— С трудом нашли, — ответил завхоз.
— А как нашли-то?
—
— А-а-а… Теперь давайте, помпу вызывайте!
— Какую помпу вызывать, шеф? С длинным шлангом или с коротким? С длинным дороже.
— С длинным, конечно. Вы что, воду, где всякая подвальная дрянь плавает, на площадь перед зданием Центра выливать будете, что ли?
— Да, да, да… Ты прав, шеф! С длинным лучше.
— С чем… длинным?
— Шлангом…
— Давайте! А воду сливайте в овраг, который позади здания.
— Ладно, шеф.
Помню, в этот момент я успокоился и снова принялся за книгу. Перед моими глазами опять предстал величественный Город Богов, увидеть который нам выпало счастье. А он ведь, наверное, был создан за счет силы Мысли, когда человек, всего-навсего один человек, мог зарядить своей психической энергией даже гигантский каменный лазер, луч которого мог обтачивать целые горные хребты, чтобы сделать колоссальные по размерам монументы и пирамиды.
Я сидел в своей приемной за длиннющим столом для заседаний и писал. Стол этот нравился мне, — на нем было легко разложить все бумаги. Ясмотрел на свои полевые дневники и рисунки, раскинутые на столе, и все более и более погружался в другой мир — тот мир, который мы видели там, в Городе Богов, и который резко отличался от мира, где мы с Вами живем, смачно поправляя цветастые галстуки и с удовольствием поглядывая на начищенные туфли, памятуя, что… сама Америка считает галстук и туфли главным достоинством мужчины.
Эти цветастые галстуки и начищенные туфли мелькают перед нами каждый день, и мы даже не задумываемся над тем, что они — галстуки и туфли — были созданы, прежде всего, мыслью, той самой мыслью, которая когда-то у кого-то возникла и начала свербить днем и ночью, чтобы потом, через долгий период усилий и громких речей, заставить Джона, Ганца, Васю или Ахмадуллу надеть на… холщовую рубаху без ворота этот самый цветастый галстук и заменить… лапти или дырявые чуни на прекрасные начищенные туфли.
Я понимал, что цветастые галстуки, наверное, нелепо смотрелись на фоне холщовой рубахи без ворота, а начищенные туфли явно не гармонировали со штанами, в которых, извините, даже обмочиться было бы не стыдно. Но кто-то и зачем-то своей невесть откуда возникшей мыслью требовал и требовал того, чтобы человек имел достоинство, пусть даже это достоинство имело «в деталях» или «начищенный» характер, но достоинство — человеческое достоинство. И это достоинство все равно, рано или поздно, возникло у людей, и они, эти люди, заменили… из-за цветастого галстука… холщовые рубахи на элегантные белые сорочки, а из-за начищенных туфель… сняли многократно описанные портки (без трусов!) и надели вместо них красивые брюки, которые, извините, мне еще и гладить, чтобы стрелочка на них тоже подчеркивала достоинство человека. Эх, как нелегко было Оливеру Кромвелю или Петру Первому «всаживать» в людей то, что повышало их, людей, достоинство, снимая с них поганые холщовые робы или обрубая рукава до пола, чтобы они, люди, хоть в этом — цветастом галстуке или начищенных ботинках — почувствовали свое достоинство, то достоинство Человека, которое повелел иметь ему Бог… потому что Человек есть воплощение Пяти Божественных Элементов, объединенная сила которых столь велика, столь велика, что с помощью нее можно было построить… даже Город Богов… построить для… И не надо смеяться над цветастым галстуком или начищенными ботинками, ведь достоинство человека определяется далеко не… только мужским достоинством, о существовании которого, извините, трудно догадаться… без цветастого галстука и начищенных ботинок, хотя… иногда… и… И, наверное, Оливер Кромвель и Петр Первый даже и не догадывались о том, что они силой насаждали Культуру, ту самую Культуру, которая повышает… всего-навсего… достоинство Человека, поскольку Бог определил Его — в мятой холщовой рубахе и многократно… портках — как воплощение Пяти Божественных Элементов, чтобы он, когда-нибудь сняв эту рубаху и портки и надев начищенные до блеска туфли и цветастый галстук, почувствовал в себе великую силу Огня, Воды, Ветра и Земли, ведь все вместе они способны пользоваться Силой Бога через Любовь к Нему — Создателю.
А ведь не зря, не зря в тибетских легендах упоминается, что Город Богов был создан с помощью энергии Пяти Элементов! — чуть не воскликнул я. — В те времена Человек, наверное, имел достоинство… первородное достоинство.
Я призадумался минут на пять, наклонил голову и… увидел, что цветастого галстука на мне нет. Я подвигал ногами и посмотрел на них, — мои поношенные хирургические шлепанцы на фоне мятых (правда, не…) штанов, не наводили на мысль о человеческом достоинстве.
А достоинство, человеческое достоинство, обязательно будет повышаться. Исторически и… даже… эволюционно повышаться, чтобы когда-нибудь, пройдя этапы «цветастых галстуков» и «начищенных ботинок», стать таким сильным, таким значимым, что человек, обладающий таким достоинством, вдруг почувствует, что его мысли, оказывается, начинают влиять на людей как бы сами по себе, как бы даже… без слов. Этот человек будущего, достоинство которого уже не требует процедуры «ношения цветастых галстуков», будет уже знать, что он стремится к главному — тому, что предначертал Бог. А именно к тому, что рано или поздно, может быть через много-много будущих жизней, он, Человек, достигнет того уровня, когда странный телепатический голос, исходящий из Царства Мертвых, поведает ему вожделенное заклинание, произнеся которое, он — Человек будущего, вдруг осознает, что его мысли, оказывается, обладают силой, даже такой силой, что его мысль, простая мысль, способна поднять огромную каменную глыбу и делать многое-многое другое… что… у него, Человека будущего, возникнет страх, страх перед тем, что человеческая Мысль еще и опасна… если ее обратить во имя Зла. Но древняя заповедь, «жить надо с Чистой Душой», тут же всплывет у него в голове и начнет так давить, так давить, что уже будет казаться, что весь свет уже не мил, потому что Совесть, вездесущая Совесть, набравшая в ходе эволюции человека колоссальную силу, даст внутренний и очень мощный толчок. Что от него не просто сотрясется все тело, а начнет попахивать даже смертью — душевной смертью. Наверное, Вы, дорогой читатель, замечали, что только те люди, для которых правило «никогда не переступать через свою совесть» является внутренней потребностью, выглядят достойно, будь то пожилая актриса в стареньком, но чистом платье, будь то молодой парень в джинсах, но с горящими и светлыми глазами, будь то… еще кто-нибудь.
Жизнь просит, жизнь требует, чтобы люди выглядели достойно, потому что достоинство есть тот самый аспект человеческой души, который ведет человека вперед к главной цели, когда он сможет с помощью силы Пяти Божественных Элементов вершить то, о чем сейчас даже мечтать трудно… вспоминая, правда, иногда, что много-много жизней назад, тебя, ведь заставляли надеть на холщовую рубашку без ворота цветастый галстук, чтобы ты — дурной и неразумный — хоть чуть-чуть подумал о человеческом достоинстве, которое поведет тебявперед по пути прогресса под знаменем Чистой Души под неусыпным контролем Совести.
В нашем Всероссийском Центре глазной и пластической хирургии заместителем генерального директора работает Венера Узбековна Галимова. Она не просто блестящий хирург, но и доктор медицинских наук, профессор, да и к тому же еще и член Высшей Аттестационной Комиссии (ВАК) России. Ей часто приходится «тусоваться» в Москве среди высокого ранга академиков и профессоров, в среде которых, извините, встречаются и такие, от которых аж на три версты веет всезнайством и апломбом. Так вот она, эта миниатюрная женщина-хирург, пользуясь к тому же правами красивой женщины, умеет выстраивать этих — с задранными носами всезнаек — по струнке, да так выстраивать, что им даже боязно отклоняться впредь от этой «струнки». И делает она это только с помощью своего человеческого достоинства, пусть периферийного, пусть уфимского, но достоинства, когда в глазах светится незапятнанная совесть, в лучах которой меркнут даже самые «цветастые галстуки» и «начищенные ботинки». А я горжусь этим, потому что знаю, что достоинство человека определяет не его «центральное» или «ведущее» положение в обществе, а Богом данное (и не запятнанное!) достоинство, которое, уже пройдя этап «цветастых галстуков» и «начищенных ботинок» ведет людей вперед и вперед по совсем другой линии — по линии Чистой Души, чтобы когда-нибудь… когда-нибудь предстать перед Богом в достойном человеческом обличий.