Матрица жизни на Земле. Том 4

Предисловие автора, или маленькая история о том, как я пишу книги

Давайте подумаем о мыслях

Сантехнический этюд № 1

Цветастые галстуки, начищенные туфли и человеческое достоинство

Сантехнический этюд № 2

Дурь

Сантехнический этюд № 3

Кто на что горазд

Пакистанская

Поле Любви

Сантехнический этюд № 4

А все-таки здорово, что среди нас есть тупые люди

История о том, как меня принимали и выгоняли из КПСС

История о том, как меня хотели «попробовать» американки

Я прошу прощения… сантехнический этюд № 5

Желтая авторучка

История о шести стаканах виски и 48 презервативах

Сантехнический этюд № 6

Мумия

Реклама. Феномен обратной реакции

Американские боевики. Феномен обратной реакции

Гостеприимство

Богом торговать нельзя!

Надоело!

Патриотизм

Слава культуре!

Валюта Дружбы

Роль журналиста в жизни человека

Длинные ресницы шоу-бизнеса

Bay!

Извините… сантехнический этюд № 7

Олег Константиновищщ

История женской страсти

Страсть

Сантехнический этюд № 8

Казначейство

Честь

Сантехнический этюд № 9

История о тяжелом материальном положении газовиков и банкиров

Спинка гуся

Сантехнический этюд № 10… опять

Импотенция жадных

Очередной сантехнический этюд…

№ 11

Красный фонарь

Точка жадности

Опять сантехнический этюд… № 12

Сидоров

Храм Счастья

Финальный сантехнический этюд

Дерьмооборот Михалыча в природе

Стержень авторучки

Глаза Любви

Эпилог

Наша тибетская экспедиция по поискам Города Богов давно уже закончилась. А я все никак не могу поставить точку. Я все пишу и пишу книги, посвященные этой удивительной экспедиции, в ходе которой удалось найти такое… такое, что, честно говоря, не укладывается в моей голове. Вот уже четвертую книгу (вернее, четвертый том) пишу об этой экспедиции. И чувствую, что пятый том тоже просится. Сериал какой-то получается, но не бразильский, а тибетский.

Мне, может быть, хотелось все уместить в один или два тома, но у меня этого не получилось, хотя я прекрасно знаю, что «краткость — сестра таланта». Я, может быть, хотел бы излагать только факты, чтобы все остальное домыслили Вы сами, дорогой читатель, но мысли в ходе анализа фактов будоражили меня так сильно, так сильно, что я все-таки решился написать еще и то, о чем я думаю.

Давайте подумаем о мыслях!Эти мысли, возникающие невесть откуда ;втягивали меня в невообразимый хоровод, и я, вовлеченный в этот хоровод, мчался вместе с ними невесть куда, краешком души ощущая, что и во мне, как и в любом другом человеке, превалирует все же Человек-Мысль, а не «телесная машина». Я не хотел верить, что Мысль есть всего лишь беспутная фантазия, а украинское выражение «маешь вещь» распространяется на все аспекты жизни. Я хотел верить в Силу Мысли, потому что я всего-навсего знал, что вначале возникает Мысль, а уж потом что-то делается: куется, пашется или… ухаживается за женщиной. Я понимал, что Человек-Мысль всегда идет впереди, а Человек-Пространство послушно следует за ним, будучи его порождением. И именно Человек-Мысль осваивает и вовлекает в божественный вариант жизни Пространство, а вернее Пространства: трехмерное, четырехмерное, пятимерное и другие.

Мир Свободного Времени (или Тот Свет), во главе которого стоит сам Бог, и в котором живут Люди-Мысли, не успокаивается; он все втягивает и втягивает в жизнь другие части мироздания, в том числе и Пространство, в том числе и наш трехмерный мир, в том числе и нас с Вами… вместе с авоськами и блуждающей в сомнениях душой. Все так сложно в этом мире, так сложно… так сложно. Но… так, наверное, и должно быть, чтобы и в нашем трехмерном мире иметь возможность вот так, как я сейчас делаю, сидеть и, удерживая в пальцах нелепую дешевую авторучку, которая тоже является одним из вариантов трехмерного искривления Пространства, писать то, что диктуют мне мои мысли, те самые мысли, о существовании которых мы можем только догадываться, но не можем их, к сожалению, пощупать и тем более доказать, что мысли и в самом деле существуют, будучи похожими на живые существа, среди которых живешь и ты — вечный Человек-Мысль.

Я посмотрел на дешевую авторучку, с помощью которой записывал свои мысли. Она была желтой и какой-то по-дурацки ребристой, явно не удовлетворяя требованию удобного удерживания ее в пальцах. Я даже поморщился, представив изобретательскую мысль по созданию этих ребер на авторучке. Но эти ребра были мне приятны; они как-то уютно щекотали пальцы.

Свои книги я обычно пишу в приемной. Она у меня большая — квадратов эдак пятьдесят. Пишу я книги по вечерам, когда все уходят с работы. Днем писать не удается, потому что я много оперирую, да и люди считают, что если человек пишет, то он не работает, а… занимается чем-то… ну… чепухой какой-то. Но и по вечерам возникают такие важные вопросы для директора, как сейчас, например.

— Шеф, трубу прорвало в подвале! Потоп… почти Всемирный… начинается. Мышь там утонувшая плавает. Белая… как смерть!

— А почему белая? — спросил я завхоза.

— Ну… с вивария, наверное, сбежала!

— А чо там, в виварии-то, клетки дырявые, что ли?

— Да одна, дырявая, вот уже полгода стоит. Бухгалтерия, все счет… на дыру… не оплачивает. Через эту дыру не то что мышь, а целая крыса убежит…

— А утонувшие крысы там у вас не плавают?

— Пока еще нет. Только мышь плавает. Белая.

— Перекрыть надо, стояк-то! — важно посоветовал я.

— Ясно! Щас перекроем, шеф!

В такие моменты мне всегда кажется, что принимать решения, пожалуй, труднее, чем работать физически. Куда проще, по приказу, выдохнув «твою мать!», завернуть вентиль мозолистой рукой и победно отрапортовать:

— Шеф! Задание выполнено! Вентиль перекрыт! Мышь белую тоже убрали!