Матрица жизни на Земле. Том 4
Шрифт:
И в микробе есть
мыслительный
потенциал Человека,
но у него нет
Энергии Любви,
чтобы реализовать его
Любой человек
рискует стать
червяком, отдавая
Душу Дьяволу
Жизнь многообразна, господа! И в каждой форме жизни сидит своя душа, пришедшая с Того Света! И… каждой из этих душ Бог когда-то давным-давно дал одинаковую (всем!)
Но не каждый удержался от лукавого соблазна Дьявола: кто-то вошел в жадность, кто-то стал завидовать, кто-то… еще что-то поганенькое сделал… отдавая свою божественную силу Дьяволу… и, не подумав о том, что Бог не будет возмещать ему Жизненную Силу и что взамен этой прекрасной Силы, называемой Любовью, душу его (дурака!) заполнит Бог, Великий и Мудрый Бог-Создатель, не стал тратить свою Жизненную Силу на возмещение ее заблудшим дуракам, а решил использовать их «обесточенные души» для создания более примитивных форм жизни, живущих на уровне «малоэнергетичных инстинктов», как у коровы, барана, лягушки или… микроба, живущего в прямой кишке. А ведь когда-то все начиналось с одного уровня — с Человека, которому Бог дал Жизненную Силу или Любовь… одинаковую порцию божественной Любви… для всех!
И поэтому не зря, господа, мне кажется, все религии мира признают, что Бог вначале создал Человека, а из него все живое! И… создал это очень мудро, учитывая реалии жизни.
Люди! Берегите
данную вам Богом
Энергию Любви!
И поэтому, когда Вы поедете на рыбалку и начнете насаживать червя на крючок, то хотя бы чуть-чуть подумайте о том, что любой человек может дойти до уровня червя, если он отдал когда-то душу Дьяволу, а Вы — горделивый рыбак с удочкой — будете ощущать себя возвышенно и хорошо (перед червем!), в глубине души осознавая, что Вы не дошли еще до той степени, как этот несчастный червяк, хотя и… оказались… уже… в неказистом трехмерном мире, но… но в качестве Человека, горделивого Человека, который… вообще-то… должен менять наш трехмерный мир.
— Эрнст Рифгатович! Мне кажется, что я пустое место. Вы смотрите в пол, и я не знаю, куда себя деть. И уйти неудобно и сидеть как-то не по себе… Тяжело, когда человек смотрит в пол.
— Извини, Света! Знаешь, о чем я думал?
— О чем?
— О червяке.
— О каком таком червяке?
— О том, которого насаживают на крючок.
— А с чего это?
— Да так.
— Ну… просто так о червяке не думают! — Света подняла на меня удивленные глаза.
— Думают.
— О червяке?
— Да.
— О дождевом, что ли?
— Да хоть и о навозном.
— Ну… это вообще противно о нем думать.
— Именно о навозном? — я ухмыльнулся.
— Да хоть о каком… червяке.
— Дело в том, — я хитро прищурился, — что червяк, Света, наверное, произошел от человека.
— Какого человека?
— Ну… такого, как ты и я.
— Странно!
— Червяк когда-то тоже имел человеческий облик.
Не зря мы просим
Бога отпустить грехи
—
— Может, Света!
— Эрнст Рифгатович, Вы на что-то намекаете? На то, что я такая тоненькая?..
— Света! Опомнись! У меня нет никаких ассоциаций червяка с… твоей, кстати, очень и очень красивой и, я бы даже сказал, идеальной фигурой.
— Спасибо… — Света покраснела.
— Знаешь, в чем суть, Света? Суть в том, что, наверное, и в самом деле, Бог вначале создал Человека, а из него все живое…
— Это знают все, кто верит в Бога, — Света удивленно посмотрела на меня.
— Но сделал он это не здесь, — продолжал я, — а на Том Свете, где живут Люди-Мысли. Бог стал посылать их в качестве Духов в различные пространственные миры, в том числе и в наш, где эти Духи проходили испытание встречей с Дьяволом. Кто-то из них не выдерживал испытания и отдавал часть своей божественной Жизненной Силы (или Энергии Любви) Дьяволу, после чего, умерев, возвращался в родной Тот Свет, но… уже в «обесточенном» состоянии. А Бог, оценивая результат испытания его жизнью на Земле, решал — отпустить ему грехи или нет, дать ему, дураку, еще Жизненной Силы или нет. Если грех этого человека-дурака был очень велик (например, он копил деньги на сто жизней вперед), то Бог признавал его обесточенный Дух непригодным для того, чтобы послать его, бывшего дурака, в качестве Духа в тело человека… и посылал этого дурака на ту же Землю в качестве Духа в тело… например, мычащей коровы или блеющего барана, или квакающей лягушки, или…
— Или червя? — перебила меня Света.
— Да, червя, — ответил я, — которого кто-то, прошедший испытание встречей с Дьяволом, когда-то насадит на крючок.
— Эрнст Рифгатович, по-моему, вы намекаете на особые человеческие качества медсестры Айгуль, которая умеет ловить рыбу на червя и даже умеет насаживать его на крючок.
Я улыбнулся.
— Света! Так это же хорошо, что именно она, Айгуль, насаживает червя на крючок, а не…
— А не ее насаживают… — глаза Светланы блеснули.
— Да, — только и промямлил я.
— А что, Айгуль этих червей копает, что ли, в навозе… сама?
— Ну… наверное, копает. — Лопатой, что ли?
— Света, ведь Айгуль — деревенская девушка. Что ей червей-то не накопать?! Ведь она, наверное, и картошку умеет копать по осени…
— Я, кстати, тоже из деревни, вернее, из села.
— А чем отличается деревня от села?
— Село, — Света задумалась, — село, оно больше, чем деревня.
— А-а.
— Я бы, — продолжала Света, — никогда не смогла бы насадить червя на крючок. Мне было бы жалко протыкать его крючком.
— Света, ты, по-моему, уже относишься к червю как к бывшему человеку и уже образно представляешь, что ты как бы протыкаешь заблудшего человека, например… олигарха.
— Не я, кстати, протыкаю… человека заблудшего, а другие… рыбачки эти…
— А-а.
— А мне, кстати, — Света отвела взгляд, — и в самом деле жалко того человека, который вынужден жить в виде несчастного червяка и которого протыкают… рыбачки.