Матрица. История русских воззрений на историю товарно-денежных отношений
Шрифт:
Отношение к бедности определяется прежде всего по состоянию части общества, которая имеет относительно низкий доступ к основным благам, по меркам этого общества. Имеется в виду тот порог в уровне доступа к благам, ниже которого бедные и зажиточная части образуют по потреблению благ и типу жизни два разных мира (в Англии периода раннего капитализма говорили о двух разных расах – «расе бедных» и «расе богатых»).
В политику понятие бедности вошло в развитой форме в Древнем Риме. Контроль над массой городской бедноты («пауперов»)
Во-первых, община помогала своим членам не впасть в бедность и в то же время не позволяла человеку опуститься. Во-вторых, уравнительный уклад общины не порождал в человеке разрушительного самосознания бедняка. В процессе обеднения возникает порог (или разрыв непрерывности), когда низкий уровень потребления материальных благ соединяется с духовной травмой.
Непритязательная жизнь в сельской общине и бедность в трущобах большого города – разные образы жизни. В городе зрелище образа жизни богатой части как целого социального класса порождало неутоленные потребности и ощущение своей отверженности. Возникновение такой бедности – процесс во многом духовный (поэтому слово «пауперизация» вошло в лексикон теоретиков капиталистической экономики уже начиная с Адама Смита). Здесь бедность приобретает новое качество, бедность (poverty – англ.) в городской трущобе на Западе для многих быстро превращается в ничтожество (misery – англ.).
Ничтожество – это постоянное и тупое желание выбраться из ямы и в то же время неспособность напрячься, это деградация твоей культуры, воли и морали. Вырваться из этого состояния ничтожества можно, только совершив скачок «вниз» – в антиобщество трущобы, в иной порядок и иной закон, чаще всего в преступный мир. Переход людей через барьер, отделяющий бедность от ничтожества, – важное и для нас малознакомое явление.
Бедность – социальный продукт именно классового общества с развитыми отношениями собственности и рынка. Таким было общество рабовладельческое, а потом капиталистическое. В сословном обществе люди включены в разного рода общины, и бедность здесь носит совсем иной характер, она обычно предстает в качестве общего бедствия, с которым и бороться надо сообща. Ведущие мыслители-экономисты либерального направления (А. Смит, Т. Мальтус, Д. Рикардо) считали, что бедность – неизбежное следствие превращения традиционного общества в буржуазное. Действительно, протестантская Реформация породила новое, неизвестное в традиционном обществе отношение к бедности как признаку отверженности («бедные неугодны Богу» – в отличие от православного взгляда «бедные близки к Господу»).
Опыт Испании, где процесс либерализации и становления капитализма происходил очень сложно (со времен Контрреформации до наших дней), актуален и во многом нам близок. Испанский социолог М.А. Лопес Хименес пишет в сборнике «Культура мира и конфликтов»: «Если иметь означает также быть кем-то в обществе, то не иметь вызывает подавленность, которая может выразиться в агрессии против окружающих, чтобы вырвать у них то, что они имеют, требуя более или менее жесткими методами. Здесь насилие и уличной преступности, и забастовок – законных или диких, уличные бунты и демонстрации протеста. Некоторые из этих видов насилия отвергаются обществом, что, в свою очередь, до известной степени питает это насилие. В обществе растет враждебность, порожденная страхом и непониманием, ибо хотя все знают, что общество разделено на классы, существует распространенное убеждение в равенстве возможностей, которое позволяет считать бедных виновниками своей бедности, не использующими шанс вырваться из своего положения» [40].
Мальтус, который был заведующим первой в мире кафедры политэкономии и одним из наиболее читаемых авторов в викторианской Англии, представил человеческое общество как арену борьбы за существование, в которой слабые должны погибнуть. Он писал, что его задачей было убедить «каждого человека из менее привилегированных классов общества переносить с максимальным терпением тяготы, которые ему досталось нести в жизни, меньше раздражаться и меньше быть недовольным правительством и привилегированными классами общества из-за своей бедности…, больше любить мир и порядок, не склоняться к насильственным действиям в голодные времена и никогда не попадать под влияние подстрекающих публикаций» [41].
Политэкономия, заложенная в основу либерального порядка, была тоталитарной в том смысле, что, приписывая бедности и страданиям трудящихся характер закона природы, «запрещала» борьбу рабочих за улучшение своего положения. Таков закон: на рынке господствует свобода контракта: каждый волен продать или купить. На рынке труда рабочий может продать свою силу на время, а покупатель (предприниматель) может купить или не купить товар – справедливость для обеих сторон. В действительности Мальтус обращался к буржуазии, «менее привилегированные» классы не читали книг Мальтуса. Он убеждал буржуазию в правомерности существующего социального порядка и жестокостей репрессивной системы.
Таким образом, порождаемое рыночной экономикой неравенство и страдание взялась объяснять философия (Мальтус), хотя в необходимой уже форме научной и даже математизированной теории. С первых этапов становления современного Запада его социальная философия столкнулась с проблемой права на жизнь
Конец ознакомительного фрагмента.