Матросы «гасят» дикарей
Шрифт:
– Босс, ты уверен, что это он? – нахмурился латинос.
– Это он, Мигель… – втянув ноздрями воздух, проговорил командир.
– Эй, народ, у кого тут проблемы? – заворчало что-то за спиной, и в ухо задышал подоспевший Семен Платов. – Глеб, чего им надо, этим курсантам?
– Убирайтесь… – прорычал по-английски изменившийся в лице Становой, непроизвольно вставая в стойку.
– Ну вот, как всегда… – заворчал где-то сбоку Антонович. – Только выйдешь на минутку в туалет… Командир, ты не находишь, что у парней к нам претензии? Может, рыло им начистим?
Становилось веселее. Русские спецназовцы в расслабляющей обстановке, возможно, долго запрягают, но коль уж трогаются в путь… Не меняясь в лице, Глеб поднял стакан с остатками орехового пойла, медленно допил, не спуская взгляда с окаменевшего вероятного противника.
– Эй, петухи, – насторожился мичман Савельев. – Вы чего тут перья распушили?
– Поговорим, господа? – миролюбиво предложил Глеб. – Мне кажется, мы чего-то недопонимаем, и в этой связи возникает щекотливая ситуация…
–
И едва не проворонил тяжелую плюху по челюсти. Мотнул головой, и кулак, отправленный в атаку смуглым Мигелем, просвистел над ухом. Возмущенно охнув, Серега вывернул руку противнику, но тот оказался скользким, обхватил его лодыжку левой ногой, и оба загремели на барную стойку. Разбежались люди, облокотившиеся на нее, и стеклянный бокал, расплескивая содержимое, запрыгал в руки ошеломленному бармену. Драчуны вцепились друг в дружку, боролись, пыхтели, никто не хотел уступать. Антонович решил не ждать, пока его чем-нибудь припечатают, бросился на мордатого. Но тот уже ждал. Ударили одновременно и разлетелись, охнув от боли в грудных клетках. Вскричал Семен, которому в ухо засадил блондин Кенни, метнулся с воплем: «Да уж, парни, у вас действительно единственный легкий день был вчера!»
Это был девиз «морских котиков». Семен сделал обманный выпад левой рукой, и правый локоть смачно вписался в висок, из-за чего у блондина глаза сбились в кучку. Но он не растерял азарта, исторг оскорбленный индейский клич, и эти двое вцепились друг в дружку, повалились на ближайший столик, который, к счастью, не пользовался популярностью в связи с близостью барной стойки, со столика – на пол, стали мутузить и посылать друг друга. Воцарился хаос, орали возмущенные посетители заведения, бармен кричал, что вызовет полицию. «Stop it, stop it!!!» – надрывалась спутница американцев. Что-то кричали девушки Катя из радиорубки и Катя из группы «конспирологов» (как удачно пошутил Семен), они уже протискивались между столиками, чтобы образумить драчующихся. В общем, было весело, и только двое в этом гвалте не замечали происходящего вокруг них. Они не шевелились, не моргая, смотрели друг на дружку, исполняясь презрения, ненависти, сжимая кулаки, но не бросаясь в бой, поскольку это ничего бы не дало, силы были равны. Наконец американец тяжело и шумно вздохнул, расслабился, проорал: «Хватит!» А к этому времени негодующие посетители заведения, для которых международный скандал означал бы полную отмену дальнейших увольнений, растащили «гладиаторов», оттеснили их, взбешенных, обливающихся потом, в углы «ринга». Катя вцепилась Глебу в руку, что-то прорычала в адрес американца.
– Идиоты! – надрывался мичман Савельев, вращая пальцем у виска. – Вы что, совсем мозги пропили?!
– А мы тут при чем?! – возмущался Становой. – Мичман, ты же сам видел, они первыми начали!
Американец с «ежиком» на голове подался вперед, сжимая кулаки, он продолжал сверлить Глеба недобрым взглядом.
– Запомните, мистер, – процедил он, – меня зовут Стюарт Мэрлок, мы с вами непременно еще встретимся, сколько бы вы от нас ни бегали. И вы еще пожалеете, что оказались в этой части света…
Глеб молчал, дергаться глупо, после драки кулаками не машут. Да и неудобно дергаться, когда у тебя на руке висит женщина. Возмущалась девица, сопровождающая «морских котиков», тянула своих мужчин к выходу. Те уходили неохотно, озирались, фыркали, плевались. С губы мордатого сочилась кровь. У блондина Кенни наливался лиловой синью левый висок. Прихрамывал темноволосый Мигель. Последним заведение покинул человек, представившийся Мэрлоком, он задержался на пороге и с таким «высоким» чувством посмотрел на Глеба, что тот, к стыду своему, почувствовал, как кровь холодеет в жилах и ершистый ком перекрывает доступ кислорода. Потом тот вышел и хлопнул дверью.
Разрушений не было, международного скандала избежали. Желание бармена вызвать полицию осталось лишь желанием, да, судя по всему, и того не было. Вызывать полицию в этой стране не любили. Роптали посетители, американцы стали посматривать на пловцов с неприязнью, соотечественники – с пониманием и одобрением. Люди, в принципе, видели, что инициаторами потасовки были не русские, и выставлять их из ресторана персонал побоялся. А на Глеба вдруг накатило невиданное спокойствие.
Все, что могло, уже случилось, и больше не нужно переживать, что произойдет что-то неприятное. Вариант пока щадящий. Но о дальнейших прогулках по гостеприимной папуасской земле, похоже, придется забыть. Он махнул напрягшейся официантке, попросил, чтобы принесла пиво на их столик… «Что это было? – тормошили их испуганные девушки. – Не успели как следует отметиться в данной части света, и уже жесткие терки с американцами. Кто вы такие, господа картографы?» Девушки были не только испуганы, но и заинтригованы, а подобное состояние, как известно, повышает сексуальный интерес. Они опять сидели за столиком, нервно хихикали, тянули пиво. Успокоились окружающие, уже не косились на них с опаской и предубеждением. Антонович потирал отбитую грудину, бормотал, что кулаки у этих «блин, тюленей» массивнее, чем он думал. Семен держался за ухо и жаловался, что теперь оно оттопырится еще больше, а его и так девушки не любят… и вообще, жизнь не имеет смысла, и все люди в ней пешки. Серега растирал ушибленное плечо и удивлялся, почему выдержала барная стойка, он помнит, как однажды в подмосковном ресторане, когда они отдыхали с девчатами и на них наехали тупые бандиты, подручные местного
– Мне кажется, эти парни нас недолюбливают, – вынес вердикт Серега и хлопнул кружкой по столу.
– Мне тоже не понравилось это групповое фото, – проворчал Антонович.
– А признайтесь, мы испугались, словно ломанули бандитский общак, – изучив физиономии товарищей, заключил Семен. – Теперь я понимаю, что это было… – Он покосился на девушек, чьи глаза блестели от любопытства, откровенничать в их компании было не очень здорово. – А ты молодец, командир, – похвалил он Глеба, – реагировал нордически. Ладно, – постучал он себя по оттопыренному уху. – Как говорится, мы не боимся, когда много врагов, мы боимся, когда мало водки! – Он поднял руку, щелкнув пальцами, и официантка с готовностью устремилась к нему. А Глеб, вместо того чтобы прервать это безобразие, промолчал. Вроде все трезвые, пить умеют, а после такой встряски хороший бокальчик крепкого виски уж точно будет не лишним…
Время близилось к полуночи. Увольнительная у большинства матросов до ноля часов. У американских, видимо, тоже. Боевые пловцы формально не имели отношения к экипажу «Адмирала Ховрина», но зачем им дополнительные неприятности? С другой стороны – этот зовущий женский взгляд… Брюнетка Катя подалась к Глебу и прошептала на ухо: «Я могу сегодня не возвращаться на корабль. У меня хорошие отношения с капитан-лейтенантом Паниным, он обязан мне за одно сомнительное дельце, нужно только позвонить ему на мобильник…» Глеб сглотнул, покосился на толстого американского матроса за соседним столиком, тот взасос целовал темнокожую девицу, долго целовал, упоительно, видимо, ждал, что она станет царевной. Семен, достаточно принявший на грудь, тоже смотрел на эту парочку и не мог понять, эта дамочка от природы красивая или ему уже хватит? А почему бы нет? Львиная доля женской красоты состоит из мужского воображения! Посетители уже расходились, слава богу, все закончилось без кровопролития! Потянулись к выходу и спецназовцы со своими новыми подругами. «Будьте осторожны, – предупредил Глеб. – Не исключено, что неприятности поджидают нас на улице. А если подтянули своих «смежников» из засекреченных разведывательных ведомств… В общем, держимся поближе к своим».
Ожидали чего угодно, но только не этого! На улице толпились люди, смеялись женщины. Несколько американцев курили на газоне. Зоркий глаз Глеба вычленил привалившуюся к пальме фигуру латиноса по имени Мигель. С аллейки приближались двое, как бы просто гуляли – блондин Кенни и девушка с пепельными волосами. Вероятно, по аналогии с двумя Катями она не имела отношение к отряду «морских котиков», а числилась в штате эсминца. Глеб напрягся, значит, поджидают. Сейчас предложат разобраться, прогуляться «за угол». А где же прочие, а главное, старинный приятель по имени Стюарт Мэрлок? Глеб ненавидел отступать, проявлять нерешительность, малодушие. Но как иначе поступать в данной ситуации? Операция по освобождению Хасслингера была секретной, чреватой крупным международным скандалом. Бойцов морского спецназа России в Порт-Морсби не могло быть в принципе! Он должен ломать себя через колено, все отрицать, отступать короткими перебежками… Но тут вмешался дикий случай. В рядах американских матросов, возвращающихся с вечеринки, вспыхнул скандал. Сначала выясняли отношения на повышенных тонах, потом разразились крики, ругань. Было видно в свете фонарей, как двое сцепились, тянули друг друга за грудки. Вмешался третий, но от этого конфликт лишь усугубился. «Лоренсон, прекрати, ты сходишь с ума! – истошно орал матрос. – Парни, все в порядке, не обращайте внимания, у Лоренсона проблемы в семье, а неделю назад он упал с лестницы, врачи говорят, что гематома мозга!» Но «виновника торжества» продолжали мутузить, видимо, он крепко кому-то насолил. И тут, как нередко бывает в таких случаях, прилив сил, раззудись плечо. С каким-то диким нечеловеческим воплем матрос расшвырял повисших на нем людей, вывалился с аллейки на освещенную площадку перед рестораном, начал затравленно вращать глазами. У него действительно перемкнуло в голове. Знакомый парень – это у него «сломалась» китайская проститутка, после чего он провалился в ступор. Все понятно, сумрак сознания, голоса в голове, приказы, неадекватное восприятие окружающего мира… Он выхватил из-за пояса надетой навыпуск флотской рубашки пистолет, взметнул руку вверх и с диким криком дважды выстрелил в воздух! Откуда у него пистолет?! Все, кто был поблизости, в страхе отшатнулись, закричали на разные голоса. Кто-то уносился за пальмы, кто-то прыгал на газон и катился кубарем, давя клумбы с цветами. Возможно, все бы обошлось, ну, погорячился человек, пострелял в воздух. Но парочка разъяренных коллег решила обуздать стрелка, они тоже выпили немало. Гневно вопя, те бросились к матросу, чтобы отобрать пистолет, скрутить. Но тот в прыжке развернулся и окончательно впал в безумие. Он направил оружие на своих товарищей, открыл беглый огонь! Патронов в обойме, видимо, было предостаточно. Один из атакующих схватился за живот, рухнул на колени. Второй, не ожидая такого исхода, чертыхаясь, завертелся на месте, потом метнулся к аллее, сбил блондина Кенни, который не успел оттащить свою подругу от опасного места. Ругаясь на великом, но бедном английском языке, блондин не устоял, вонзился головой в кустарник, возился там, отрываясь от ветвей, пытался выбраться, как Братец Кролик из тернового куста. А тот, кто сбил его, промчался дальше по аллее, запнулся и пропал где-то в сумраке. Кричала женщина, вокруг которой свистели пули, она застыла, съежилась, прижала руки к груди, зажмурилась, как будто этим могла защититься…