Маттиас и его друзья
Шрифт:
— Наверно, он тебя немножко стесняется! — объяснил Пелле.
А потом Пелле Маленький собрался поехать к своей бабушке в Сундбюберг, погостить несколько дней.
— Ты присмотри тут за змеем, пока я буду в Сундбюберге, — попросил он Маттиаса. — Вообще-то мне повезло, что я уезжаю к бабушке. Ведь он, того и гляди, не сегодня-завтра опрокинет дом.
Успокоив таким образом Маттиаса, Пелле укатил в Сундбюберг. Маттиас остался совсем один!
Хоть бы Пончик был дома! Но он уехал в Стренгнес на пятидесятилетие своей тетки и вернется домой не раньше, чем послезавтра. А Утенка все лето не будет!
Вот и пришлось Маттиасу целый день ходить одному и прислушиваться к змеиному шипению и другим жутким звукам. Но только он все равно ничего не слышал. Никто не шипел даже самую малость, и все тут!
Вечером, когда Маттиас ложился спать, дом все еще был цел. И наутро, когда он проснулся, — тоже!
Но вот… когда он сидел за завтраком и ел яйцо, за стеной вдруг послышалось тихое шипение, свист; потом что-то зарычало так, что Маттиас похолодел от страха.
Он выронил ложечку, которой ел яйцо, и бросился к маме в гостиную.
— Ой, мама! Караул! Он рычит! Он опрокинет весь дом! Караул! На помощь!
А рычание становилось все громче и громче, все страшнее и страшнее. Будто рычало сразу сто тигров!
Уткнувшись головой в мамину юбку, Маттиас затрясся как осиновый лист.
Но мама, как всегда, была спокойна, только Филиппа по своему обыкновению кричала.
— Сейчас змей опрокинет весь дом! — вопил Маттиас, вцепившись точно клещами в мамину юбку.
— Что ты, мой маленький? Какой змей? — удивленно спросила мама и погладила мальчика по волосам.
Она нисколько не испугалась — ведь она ничего не знала.
— Ну змей же, которого Пелле Маленький принес! — закричал Маттиас.
Тут змей зарычал так громко, что даже Филиппу стало почти не слышно.
Маттиасу показалось, будто дом уже шатается.
— Бежим скорее! — завопил он, не выпуская мамин передник.
— Ну что ты, детка, успокойся, пожалуйста! — прокричала мама. Теперь ей приходилось тоже кричать, иначе бы Маттиас ее не услышал.
Но вдруг рычание разом прекратилось и сменилось легким шипением. Вот таким: ссссссс! Филиппа перестала орать и начала смеяться. Дом по-прежнему стоял на месте, а в окно светило солнышко.
— Это всего-навсего прочищали трубы! — сказала мама Маттиасу. — Эх ты, глупыш!
— И никто не рычал?
— Нет. Просто это прочищали трубы. Оттого и поднялся такой шум… — объяснила мама и принялась вытирать пыль.
Тут только Маттиас выпустил из рук ее передник и с облегчением вздохнул.
— А я-то думал, что это змей Пелле Маленького!
— Что ты болтаешь? Какой еще змей? — спросила мама.
Тут Маттиас стал рассказывать ей о змее, который лежит где-то в доме и растет не по дням, а по часам. Он все-все рассказал, от начала до конца. Маме эта история показалась такой занятной, что она даже перестала вытирать пыль.
Но когда Маттиас, все выложив, замолчал, она громко расхохоталась и долго не могла успокоиться.
— Чего только не придумает этот Пелле Маленький, — наконец произнесла она. — Такого мне никогда слышать не приходилось! Никакого змея он найти не мог. В нашем городе змеи не водятся. А такого большого змея, о котором рассказывал Пелле, во всем мире не найдешь!
— Это точно? — неуверенно спросил Маттиас.
— Да уж поверь мне! — успокоила его мама. — Ведь я знаю больше, чем целая сотня таких мальчишек, как Пелле.
Отныне Маттиас мог уже не бояться. Сбежав вниз по лестнице, он позвонил в дверь Пелле Маленького. Сегодня тот как раз должен был вернуться из Сундбюберга.
Дверь открыл сам Пелле.
— Никакого змея в спичечном коробке у тебя не было! — заявил Маттиас. — Это сказала моя мама.
— А вот был! Был! — твердил Пелле Маленький.
— Какой же он с виду?
— Он был розовый, с маленькими черными глазками.
— Так это ж обыкновенный червяк! — закричал Маттиас и подпрыгнул от радости.
Как Маттиас хотел продать Филиппу
Филиппа только и знала — орать да орать. То она кричала оттого, что хотела есть, то оттого, что съела слишком много. А уж если у нее болел животик, от ее крика можно было сойти с ума! Тогда Маттиасу почти хотелось, чтоб Филиппы у них вовсе не было.
— Мама, ну когда она перестанет кричать? — спросил Маттиас из-под кухонного стола.
Завернувшись в одеяло, он катался там взад-вперед по полу — играл в «голубцы». Пол при этом был сковородкой, а «голубцом», ясное дело, он сам. Но Филиппа сегодня так разоралась, что Маттиас вскоре не выдержал.
— Пойду поищу золото! — сказал он, сбрасывая одеяло.
Дело в том, что он коллекционировал золото. Да-да, и занимался этим уже довольно давно. Ведь золото — оно дорогое, да и блестит к тому же!
— Пока, я пошел.
Он уже был в дверях, собираясь помчаться вниз по ступенькам, но тут мама закричала ему вслед:
— Стоп! Стоп! Задний ход! Раз ты собрался гулять, возьми-ка с собой и Филиппу!
— А как я буду искать золото, если возьму с собой Филиппу?! — сердито спросил Маттиас.
— Ничего, как-нибудь, — сказала мама.
Она постелила в коляску две обшитых кружевом простынки и розовое одеяльце, потом положила Филиппу и уже в коляске надела ей крошечную шапочку. Наверное, это была самая маленькая на свете шапочка, годившаяся разве что на апельсин, но Филиппе она оказалась в самый раз.