Маттимео
Шрифт:
Обитатели аббатства ощупали актеров в поисках оружия. Слэгар печально покачал головой.
– Увы, мы живем во времена всеобщего недоверия.
– Всего лишь мера предосторожности, мой друг.
– Аббат Мордальфус галантно поклонился.
– Праздник еще в самом разгаре. Милости просим, садитесь с нами к столу. Угощения хватит для всех.
Колпак на голове лиса затрепетал, когда Слэгар смахнул фальшивую слезу.
– Такая любезность и гостеприимство! Благодарю вас, господин аббат. Мои друзья и я не останемся в долгу, мы покажем вам самое прекрасное
Когда все двинулись к столу, Витч незаметно сунул в лапу Слэгару маленькую записку. Хитрый лис скрыл ее под своим широким плащом.
Прыщелап, балансируя кувшином над головой, подкрался к Лысолапу сзади, намереваясь окатить его водой. Хорек по имени Тупонос, повернувшись к Лысолапу, жонглировал в это время тремя мячиками, не замечая уловок Прыщелапа.
Зрители-малыши визжали и корчились от восторга, выкрикивая во всю мочь:
– Обернись, он за тобой!
– Кто? Что вы говорите?
– Лысолап сморщил свой красный фальшивый нос и осклабился в дурацкой ухмылке.
– О-о-о! Оглянись же, он за тобой!
Тупонос уронил один из мячиков, которыми он жонглировал. Лысолап нагнулся за ним как раз в тот момент, когда Прыщелап выплеснул на него воду из кувшина. Детвора так и покатилась со смеху, так как весь поток воды вместо Лысолапа попал на Тупоноса.
Из кулисы выскочил Морщатый с огромной гнущейся деревянной колотушкой. Он замахнулся ею и комически отвесил Прыщелапу пониже спины звонкую затрещину. Прыщелап вскрикнул от удивления, уронил кувшин и, случайно оступившись, попал в него задней лапой. С грохотом ковыляя и подпрыгивая на застрявшей в кувшине лапе, он убежал со сцены, подгоняемый Морщатым, лупившим его сзади колотушкой.
Все обитатели Рэдволла хохотали от души. Аббат Мордальфус, схватившись за бока и давясь от смеха, повернулся к Бэзилу.
– О-хо-хо-хо, я так и знал, что обольют жонглера, ха-ха-ха. Ох, смотри, тот, с красным носом, ест его жонглерский мячик, хи-хи. Да это же с самого начала было яблоко, ха-ха-ха-ха!
– Ух-ху-ху-ху! Дурацкий пройдоха! Вон этот малый, ласка, пытается съесть остальные мячики. О-охо-хох-хох! А эти настоящие - из дерева! Выплюни их, приятель, ты же сломаешь зубы!
Слэгар кружил у самых столов, раздавая детворе бумажных бабочек, которые порхали как настоящие. При этом, передавая кувшин, флягу или чашу, он всякий раз незаметно сыпал в питье щепотку порошка.
Затем, обойдя кругом пирующих, лис остановился позади печной ямы и бросил целую пригоршню порошка в огонь. Зеленый столб пламени взметнулся вверх. Перепрыгнув через яму, лис, казалось, возник перед публикой прямо из изумрудной огненной стихии.
– Звездный Лунарис, Лунный Звездарис! Я Предводитель Шутов! Кто из вас здесь зовется Амброзием Пикой?
– Эй, вот я здесь. Но откуда ты узнал мое имя?
– Властелину луны и звезд ведомо все, Амброзий Пика. Ты - хранитель подвалов, и твой октябрьский эль в следующем сезоне будет лучше, чем когда-либо раньше.
– Нет, чтоб мне лопнуть! Этот милейший, выскочивший из пламени парень все о тебе знает, дружище!
Слэгар круто повернулся.
– Кажется, я слышу голос зайца Бэзила, отставного пехотинца и прославленного следопыта?
– Ага, и знаменитого обжоры и исполнителя ужасных песенок.
Хитрейший навострил ухо.
– Чу! А это не голосок ли миссис Летти Полевкинс, мамаши малыша Ролло?
Миссис Полевкинс была поражена.
– О, ха-ха! Да, это я. Но откуда ты меня знаешь, господин Звездарис?
– Собирайтесь, собирайтесь сюда, добрые обитатели аббатства Рэдволл. Я открою вам тайны, известные одному лишь Предводителю Шутов. Но сперва вы должны выпить за здоровье тех двоих, кто поймал этого гигантского карпа, за вашего аббата и вашего Воина, за самых храбрых и достойных героев на свете!
Спиноблох, Лысолап, Прыщелап, Морщатый и все прочие с веселым радушием подбежали к столам, щекоча малышей за ухом и наполняя напитками каждый бокал или чашу.
Кротоначальник взобрался на скамью.
– Ур-р-р, за Матиаса Воина и за, вур-р-р, аббата Мордальфуса. Добр-рого здр-равия, уважаемые.
Тост был выпит под дружный звон сталкивающихся чаш и бокалов.
Слэгар бросил в огонь новую щепоть порошка. На этот раз из ямы вырвалось золотистое пламя с клубами дыма, и лис жутким голосом произнес:
– Звездный Лунарис Фортуна Мандала, слушайте все меня!
Маттимео смотрел на кудесника-лиса как зачарованный. Он поставил свой бокал с сидром и весь замер в восхищенном внимании. Сбросив свой развевающийся шелковый плащ, лис подхватил его и принялся вращать им перед собой, сперва медленно, затем все быстрее и быстрее, подпевая в такт:
Смотрите на месяц, на звезды взгляните,
Что ночи усеяли черный покров,
На пурпурный отблеск бриллиантов в зените,
На шелк и на пламя, на свет и на кровь.
Как мандалы круг неизменно над нами
Великий поток мирозданья кружит,
Пока не угаснет небесное пламя.
Что истинно здесь и что мнимо, скажи...
Откуда-то сбоку до Маттимео донесся тихий храп миссис Черчмаус. Мышонок попытался остановить свой взгляд на летящем вихрем плаще, но драгоценные блестки на нем превратились вдруг в усыпанное звездами ночное небо. Голос лиса гудел и гудел в его ушах, пока наконец Маттимео был уже не в силах поднять слипающиеся веки.
Он уснул, уронив голову на стол, посреди прекрасных блюд, полный впечатлений и совершенно счастливый.
11
День занимался сырой и пасмурный. Огромные темные тучи внезапно сгустились, придя с запада, и яркие ветвистые молнии прорезали тяжелеющий небосклон. Из-за далекого горизонта Золотой Равнины прикатились глухие раскаты грома, и первые крупные, как буковый орех, капли дождя упали на землю.
Холодная влага и страдальческий вопль малыша Ролло, звавшего маму, разбудили наконец барсучиху Констанцию. Повсюду рядом с ней просыпались остальные обитатели Рэдволла и вставали, шатаясь и охая, под тяжелыми струями дождя.