Маттимео
Шрифт:
Витч нагнал Трехпалого.
– Чего это лис высматривает, еще рабов?
– поинтересовался он.
Обернувшись, Трехпалый скривил губы.
– Что он ищет, касается только его, и уж никак не тебя, длинный нос. Приглядывай лучше за пленными.
– Ха, ты так говоришь, потому что сам не знаешь, - насмешливо заявил Витч.
– Небось и самому невдомек, куда мы идем.
Слэгар услышал их разговор. Он спокойно остановился, ожидая, пока ничего не подозревавший Витч поравняется с ним. Затем лис шагнул и, наступив на крысиный хвост,
– Так ты хочешь знать, куда мы идем, а, Витч?
Тот судорожно сглотнул и неуверенно повел плечами.
– Э, нет, совсем даже нет.
Шелковая маска опала на морде лиса, обрисовывая страшный оскал.
– Тогда ладно, Витч, ладно. Потому что совершенно ни к чему спрашивать у этого жирного сброда бродяг и пожирателей падали. Они не знают. Куда мы идем, известно только одному из нас - мне. Когда мы доставим рабов по назначению, ты окажешься либо очень богатым... либо мертвым, если будешь совать нос куда не следует.
Слэгар зашагал прочь, отпустив ошеломленного Витча, который все же испытывал облегчение от того, что получил лишь устный выговор за свое любопытство.
– Слышал?
– прошептал Маттимео Юбу.
– Ты представляешь себе, куда мы идем?
Ежонок кивнул.
– На юг. Караваны рабов всегда идут на юг. Мои папа и мама говорили, что там, на юге, - настоящий ад. Мы туда никогда не ходим.
Вскоре после полудня вдалеке замаячили два холма. Слэгар подозвал Полухвоста и Трехпалого.
– Мы сделаем привал в ущелье между теми холмами. Отведете рабов к южному выходу из ущелья, там плоские валуны, среди них бежит река. Привяжите там пленных ненадолго, накормите и дайте поспать. Я останусь на этом конце ущелья вместе с Битым Глазом, Лысолапом и Морщатым. Мы взберемся на вершину холма слева. Хочу взглянуть, нет ли за нами погони. Если подам сигнал, ведите всю компанию на юг как можно быстрее. Мы догоним вас позже.
Сопровождавшие колонну два горностая, Оборванец и Гнилозуб, шли рядом с Маттимео. Сэм и Аума принялись исподтишка поддразнивать их.
– О-о-о-х! Я почти засыпаю на ходу, Аума. А ты как?
– Уф! Ладно мы, а каково нашим несчастным охранникам? Они себе все хвосты оборвали, шлепая по дороге да еще приглядывая за нами.
– Да уж, и то правда, барсучиха.
– Оборванец протер глаза и зевнул. Привал неизвестно где, да еще вставай и шагай посреди ночи, погоняя вас всю дорогу, и в придачу - слушай приказания Слэгара...
Сэм сочувственно кивнул.
– Да, какая тут жизнь!
Гнилозуб ушиб лапу о камень.
– Ой-ой! Хотел бы я знать, когда мы наконец остановимся и сможем отоспаться и съесть что-нибудь.
– Просто позор, - понимающе запричитала Аума, - вот это что такое! Послушайте, может, мне помочь вам с этой большой неудобной пикой? А вы пока посидите на камне, передохните. Сэм, не понесешь ли ты для Гнилозуба этот старый заржавленный меч?
Сэм улыбнулся Гнилозубу.
– Конечно. Для друга - все, что угодно. Передай мне твой меч, а сам иди отдохни вместе с Оборванцем.
Оба горностая уже были готовы клюнуть на это предложение, но из головы колонны донесся грубый окрик Слэгара:
– Оборванец, Гнилозуб! Прекратите ныть и заставьте этих пленников пошевеливаться. И сами подтянитесь, живее!
Оборванец поплевал на лапы и протер ими глаза, ускоряя шаг.
– Думаете, вы такие хитрые, да? Хотите, чтобы хозяин на нас разозлился? огрызнулся Гнилозуб на Сэма и Ауму.
– А ну, двигайтесь! Давайте пошевеливайте лапами, бездельники!
Матиас первым оказался на месте сражения, вслед за ним поспешала Джесс. Дюжина ежей шли атакой на барсука, наседая на него со всех сторон и всячески пытаясь зацепить его когтем, зубом или иглой. Барсук - могучий самец - казался крупнее даже самой Констанции. Он держал в лапах двусторонний боевой топор, но в дело пускал только его длинную деревянную рукоятку, отбиваясь ею от нападавших. Те подступали снова и снова, набрасываясь на барсука с диким визгливым криком, но он все-таки не обращал против них смертоносного топора. Мощным взмахом рукоятки он отбрасывал визжащих ежей далеко в кусты и снова замахивался лапой, заставляя их клубком откатываться прочь. Невзирая на явную опасность и огромный рост барсука, ежи продолжали свои яростные атаки. Они были крепкими бойцами. Один из них, старый самец, временами выкрикивал:
– Ты, огромный полосатый мошенник, где наш Юбилей? Верни нам его, или мы заколем тебя иглами до смерти! Вот так!
Терпение барсука было на исходе, но он все еще бился с неослабной мощью, оскаливая зубы и крича в ответ:
– Какой еще юбилей, разрази меня гром? Вы все помешались. Убирайтесь, или я пущу в ход свой топор как следует! Клянусь воинской присягой, я так и сделаю!
Матиас, Джесс, Бэзил и Щекач, никем не замеченные, остановились вблизи дерущихся. Воин повернулся к Бэзилу.
– Кажется, здесь что-то не так. Лесные жители обычно не сражаются друг с другом таким образом. Может, они знают что-нибудь о том, куда отправился лис. Я вмешаюсь и прерву их битву.
– С дороги, юноша, - скомандовал Бэзил Щекачу.
– Ладно, Матиас, веди нас, старый вояка.
Матиас, Джесс и Бэзил кинулись в гущу сражения и окружили барсука.
– За Рэдволл, за Рэдволл!
– взревел Воин, потрясая мечом.
Его поддержал Бэзил:
– Кровь и укус, мех и прах, вперед и в бой!
Джесс вторила им обоим:
– Стволы и кроны! Рэдво-о-олл!
Битва в тот же момент стихла. Огромный барсук и двенадцать ежей с изумлением взирали на появившихся незнакомцев. Заяц Бэзил перешел в наступление.
– Равнение в строю! Отлично, теперь слушайте. Отставить впредь всякие сражения и схватки! Не то этот рубака с великим мечом Рэдволла искрошит вас на мелкие кусочки. Теперь отвечайте, из-за чего весь этот сыр-бор?
Ежи заговорили все разом, к ним присоединился барсук.