Маттимео
Шрифт:
– Вершины деревьев, - кратко заключила выдра Винифред.
Они принялись разглядывать древесные кроны. Миссис Черчмаус уже начала раскаиваться, что подала никчемную идею, как вдруг Василика проговорила:
– Может быть, верхушка нашего аббатства?
Морда аббата медленно расползлась в улыбке.
– Очень мудро, Василика. Вершина здания, которое строилось по замыслу самого Основателя, - чем не лучшее место для того, чтобы оставить ключ к разгадке! Ладно, смотрю на верхушку нашего аббатства. Скажите только, чего мне там искать?
В ответ посыпались предположения:
– Что-нибудь в камне запечатленное?
– Точеные в камне слова?
– Что-нибудь, что не может летать, хоть и птица?
– А как насчет перепутанных зеленых букв?
– Дважды буки, четырежды аз?
– На что похож "аз"?
– Я знаю только, на что похожи буки.
Джон Черчмаус постучал своей чашкой по деревянному блюдцу.
– Тише! Тише, пожалуйста! Все эти выкрики ни к чему нас не приведут. Василика, ты не могла бы забрать у малыша Ролло нашу каменную табличку, а то он с ней играет!
Василика пересела на траву вместе с Ролло, который вертел в лапах тонкую каменную плитку.
Миссис Черчмаус пыталась успокоить мужа:
– Не кричи так, дорогой. Уверяю тебя, Ролло ее не сломает.
Василика молча затряслась от смеха. Джон вовсе не разделял ее веселья.
– Прошу прощения, но я не вижу, что в этом забавного, Василика?
– Я смеюсь не над тобой, Джон. Я смеюсь над малышом Ролло. Пока мы тут ломаем себе голову, Ролло опять уже нашел разгадку.
– Где?
– Прямо здесь, на этом камне, - пояснила Василика.
– Подойди и взгляни. Я тоже не знала этого, пока не увидела, как Ролло проводит лапой по надписи. Вот смотри, он всякий раз останавливает лапу, когда она касается буквы, помеченной зеленым.
Аббат торопливо подошел, чтобы понаблюдать за игрой Ролло.
– Клянусь мехом, ты права, Василика. Молодец, Ролло. "В перепутанных буквах зеленых". А ну-ка, малыш, покажи их мне. У тебя глаза лучше, чем у меня. Джон, возьми уголек и пергамент. Я буду называть буквы, а ты записывай.
Ролло с охотой принялся тыкать маленькой пухлой лапой в помеченные буквы. Мордальфус сообщал их Джону Черчмаусу.
– Первая буква "буки", вторая буква "буки".
Амброзий Пика почесал нос.
– Может мне кто-нибудь объяснить, что здесь, ко всем желудям, происходит? То какие-то зеленые буки, то вырезанные на камне буквы. Мне всегда казалось, что буки бывают из дерева.
Аббат с терпеливым смирением возвел очи горе.
– Иди сюда, Амброзий, давай я тебе покажу. Взгляни на стихотворение. Видишь, некоторые буквы помечены зеленой растительной краской? Вот. Я сейчас назвал Джону первые две из них. Это буквы "буки", а не настоящие буки. Видишь, здесь еще есть помеченные зеленым знаки.
Все это казалось Амброзию выше его понимания. Он выпучил глаза на буквы, покачал головой и буркнул:
– Хм, у меня и так полно работы в подвале. Недосуг мне играть тут в слова. Вы же не станете пить каменное послание, другое дело, славный октябрьский эль. А без доброй кружки моей ягодной настойки вы будете совсем бледно выглядеть, помяните мое слово!
Джон Черчмаус взглянул поверх очков на взбунтовавшегося хранителя подвалов.
– Так на чем мы остановились? Две буквы "б". Что там дальше, аббат?
– Четырежды "аз", Джон. Погоди, кажется, Ролло нашел еще. Да, это буква "с". Отлично, малыш. Есть еще?
Для Ролло это было чудесной забавой. Он, как волшебник, водил лапой, делая ею внезапные пассы вниз, и аббат называл указанные им буквы.
– Записывай, Джон. Е, П, И, Л, два Н, два Т, Р, два В, два О и буква Ш. Ну вот, я уже прекрасно разбираю старинные буквы. Это все, Ролло?
Малыш помахал лапой и припустил вслед за Амброзием в винный погреб.
– Да, вот так, - рассмеялась Василика.
– Что у нас получилось, Джон?
– Б, Б, два О, четыре А, дальше по два Н, Т, В, затем Р, Е, П, С, И, Л и Ш. Всего двадцать одна буква, но они перемешаны в полном беспорядке. Не видно, где голова, где хвост. Почему аббатиса Жермена не написала ясно, что она имела в виду?
Аббат, потянувшись, встал.
– Потому что тогда это не было бы тайной. Эти буквы и есть ключ. Как только мы сложим их в нужном порядке, нам станет ясно, каков будет наш следующий шаг.
Орландо поперхнулся и закашлялся от пыли, устало шаря по сторонам в темноте пещеры, пока наконец не коснулся лапой Матиаса.
– Послушай, друг.
– Орландо понизил голос, чтобы его не услышали остальные.
– Не знаю, сколько валунов насыпалось здесь перед входом в пещеру, но, думаю, мы оба понимаем, что нам не сдвинуть всю эту массу с места. Я теряю силы, Матиас. Воздуха здесь становится все меньше. У меня кружится голова, и меня клонит в сон.
Матиас сжал могучую лапу барсука.
– Со мной то же самое, Орландо. Но не говори об этом остальным. Щекач только впадет в панику, а Бэзил примется скакать по всей пещере, сочиняя план, как вывести нас отсюда. Знаю, это тяжело, но нам придется просто сидеть здесь и постараться не уснуть.
– Думаешь, кто-нибудь есть снаружи?
– Единственный, кто, по моим расчетам, может там находиться, - это Слэгар со своей бандой. Мы будем не в состоянии сражаться с ними, даже если выберемся.
– Жаль, что с нами нет крепкого крота.
– Да, а если бы наши сожаления были тюленями, то в море не осталось бы места для воды.
– Извини, Матиас. Это просто мысли вслух.
– Не обращай на меня внимания, Орландо. Это все проклятая темень, жара и недостаток воздуха...
– И эта мерзкая пыль в ушах, приятель!