Маттимео
Шрифт:
Бэзил жевал свою овсяную лепешку, окидывая взглядом лагерь землероек.
– Извини, старина Лог-а-как-тебя-там, я знаю, твоим землеройкам не в новинку поспорить друг с другом, но в общем вы обычно держитесь вместе. Скажи-ка тогда, что это за группа, которая сидит поодаль у отдельного костра?
– поинтересовался бывалый вояка.
Лог-а-Лог засопел и бросил в огонь сухой корень.
– А, эти. Беда мне с ними, Бэзил, особенно с тем молодым парнем по имени Скен. Последнее время они не признают меня своим предводителем. Все это окончательно выйдет наружу нынче
Матиас кивнул.
– Как тебе угодно, Лог-а-Лог. В любом случае у меня нет никакого желания оказаться посреди толпы спорящих землероек. Я этого уже насмотрелся. Но прошу тебя, не делай нас причиной вашей стычки. Вы освободили нас из пещеры, и мы благодарны за это. Мы можем одни продолжить нашу погоню, дружище.
В глазах предводителя Гуосима появился неистовый блеск.
– Матиас, мы идем с вами, и кончено. Зло должно быть изгнано из Страны Цветущих Мхов, если семьи лесных жителей собираются жить в мире. Помочь вам наш долг. А что касается грядущей стычки, то предоставь это дело мне. Лог-а-Лог вынул круглый черный камень из своей пращи и встал. Его морду на мгновение озарила смутная улыбка.
– Кроме того, для землеройки жизнь не мила без хорошей стычки.
Через два часа после того, как стемнело, бандиты нагнали основную часть колонны. Маттимео с друзьями вновь оказались в кандалах, прикованными к веренице рабов.
Они в изнеможении опустились на землю, печальные, измученные и голодные.
– А вам, беглецам, не положено, - злобно осклабился коротышка Витч, раздавая еду остальным рабам.
– Слэгар так велел. Голод заставит вас немного присмиреть. Слэгар сказал, что, когда у него будет побольше времени, он разберется лично с каждым из вас, особенно с тобой, маленький любимец Рэдволла. Хи-хи-хи.
Маттимео оскалил зубы и пригнулся, готовясь к атаке. Витч поспешно отступил и оставил их в покое.
Друзья огляделись вокруг, пытаясь рассмотреть окрестности в ночной темноте. Ясно было одно: они остановились у подножий огромной гряды скалистых холмов. Обширное плато поднималось позади них, смыкаясь с ночным небом на горизонте. Сэм закинул голову, глядя вверх.
– Интересно, как мы туда заберемся?
Юб откинулся на спину и закрыл глаза.
– Мы это выясним завтра, хотя все еще на голодный желудок.
Они улеглись спать, но Маттимео все сидел, напряженно глядя в ту сторону, куда отошел Слэгар. Тэсс наблюдала за ним. Мышонок стал другим - взрослее и серьезнее, что-то еще произошло в нем, чего она не могла вполне уловить.
– Что такое, Маттимео?
– спросила она.
– Ты так изменился после того, как нас снова захватили в плен.
Он похлопал Тэсс по лапе.
– Ничего, Тэсс. Мне жаль, что я разозлился на Тима сегодня днем. Честно говоря, я вообще жалею о многом. Наверное, ты была права, когда говорила, что я должен больше стараться быть похожим на моего отца. Может, оно теперь уже слишком поздно, но я все равно попробую. Впредь пусть Рэдволл знает троих Мартина, моего отца и меня. Есть меч или его нет, но я рожден сыном Воина Рэдволла, таким я и должен быть сам по себе, а более всего - ради тебя и ради моих друзей.
Только сейчас Тэсс поняла, что изменилось в Маттимео, - он больше не был тем буйным и своевольным юным озорником, каким она его всегда знала. Рядом с нею сидел некто, подобный Мартину и Матиасу. Она внезапно почувствовала, что, даже находясь в плену, в неведомом краю, может положиться на него и ничто не грозит ей, когда он рядом.
Мышонок стал воином!
25
Василика, аббат Мордальфус, Кротоначальник и королева Клюва собрались в привратном домике. Было уже далеко за полночь, но они сидели на коврике у очага, разложив перед собою лист пергамента. Лист покрывали значки, сведенные с помощью уголька с каменной фигуры ворона, стоявшей высоко на южном карнизе аббатства.
Воробьиная королева с гордостью почистила клювом перья.
– Прекрасно, да? Клюва ничего не пропускает, приносит все червезнаки.
– Хур-р, хур-р, все получилось, мудрая пичуга, - поздравил ее Кротоначальник.
Аббат засучил рукава.
– Спасибо, Клюва. Давайте посмотрим, что у нас тут. По-видимому, карта и к ней стихи, которые надо перевести. Я сам могу это сделать. Глядя на Джона, я вспомнил все, чему учился когда-то.
Они пристально изучали пергамент.
В ком жажда испытать судьбу и пыл в груди,
На юс и на глагол держи свой путь, найди,
Пока в пути закат в десницу светит ало.
Где Старая Обитель в былые дни стояла.
Где твердь земная ввысь до неба поднялась,
Средь ночи отыщи там пару зорких глаз.
Среди дерев не спи в лесу под темной хвоей,
Будь бдителен, минуя место роковое,
Пускайся в путь, когда померкнет небосвод,
Опасность ждет тебя в потоке быстрых вод,
Копьем или мечом не бряцай на ходу,
Не то разбудишь длиннохвостую орду.
Тень друга, что дерзнул и не придет обратно,
Прах воинов лихих, что пали в деле ратном.
С иссушенных земель да не отступишь вспять,
Гляди оттуда вниз, где будешь ты стоять.
Где страх и тьма на дне и где не слышен
звук падения камней.
Но кто живым пройдет, не сгинет на века,
Увидит колокол и рядом - барсука.
Лицом к Владыке встань, что указует путь,
После полудня в летний день там будь.
Свою могилу смерть перед тобой раскроет.
Кто сам сойдет туда?.. Никто, кроме героя.
Аббат понимающе кивнул.
– Вот, это гораздо яснее. Есть грубая карта и стихи, в которых говорится несколько больше, чем в предыдущем послании. Это и впрямь ключ к той головоломке, которую мы нашли под аббатством.
Василика была в недоумении.
– Как так, отец аббат?
Тот похлопал лапой по рисунку в нижнем углу листа.
– Вот здесь. "Юс", "глагол" - это всего лишь названия букв Ю и Г - ЮГ. И в строке сказано: На юс и на глагол держи свой путь...