Матвей. Внештатный канцелярист
Шрифт:
Выйдя из корпуса, он направился к стоянке, где сегодня утром оставил свой автомобиль, но еще за сто метров до нее мог точно сказать, здесь тоже что-то произошло. Об этом прямо кричало его чутье, а дурные предчувствия подтверждали с десяток молодых людей в белых рубашках, галстуках и… бронежилетах. В руках участи из них, что характерно, находилось оружие.
– Не засада, – пробормотал парень, вглядываясь в явно осмысленную суету, решив, что его-то машину эти бравые хлопцы ему уж точно забрать не помешают.
Следующий "звоночек" грохнул набатом, стоило Матвею рассмотреть на
Какого?!!!.. Если девушка только что была на паре, а через 20 минут у ее машины уже суетятся гвардейцы… Нехорошо это!
Едва ли не бегом он преодолел два десятка метров через дорогу к небольшой стоянке, где они с Ольгой частенько оставляли свои машины, дабы не "толкаться" у самого здания университета.
Судя по всему, сегодня девушка решила воспользоваться бордовой праворульной "Митсуокой Рок Стар", возле которой сейчас и крутились бойцы Рода.
– Что случилось, – резко бросил он одному из них, приблизившись почти в плотную.
– На хер пошел, – получил законный ответ явно раздраженного бойца.
– Слышь, боец, – проникновенно начал Матвей, подойдя вплотную. – Мое имя Матвей Александрович Воронцов. Изволь обращаться ко мне согласно статусу.
– Прощения просим, Ваше Благородие, – чуть менее раздраженно ответил тот. – Да только не мешали бы вы людям работать. Дело Рода Демидовых.
С этими словами боец чуть удобнее перехватил автомат, и чуть сместился влево, стараясь перекрыть вид парню и начинающей уже собираться толпе зевак. Однако Матвей успел разглядеть кровь на лобовом стекле и руле, какая бывает при рассечении тканей лба. Вроде и не опасно, но крови бывает… Вот только машина явно стояла на месте, а гвардейцы устроили вокруг нее ритуальные танцы. Если бы девушка была здесь, то суета бы сейчас шла в больнице, а раз так, то вывод один – похищение.
Причем похищение под самым носом у тревожной группы гвардейцев, которых вызвать она явно успела до того как…
Так, быстро связаться с главой Рода – нереально. Бодаться с гвардейцами – себе дороже. Тем временем машину явно сейчас увезут, или подгонят экспертов не место. А счет идет на минуты. Ему срочно надо пробраться к машине, пока еще цела память крови.
– Ольга!!!!
Неожиданно для всех в истерике взревел парень, бросившись к машине. Ошарашенная охрана успела перехватить его только у самой "Митсуоки", сбив на землю. Но он упрямо лез в салон. Пинок в бок буквально отбросил его в сторону, а сверху тут же навалилось чье-то недружелюбное тело.
– Стоять! – взревел у него над ухом все тот же автоматчик. – Поднимите его…
В нос ударил резкий запах, разгоняя туман безумия. Матвей буквально сдулся, едва не повиснув на руках "конвоиров" после приступа "истерики".
– Ну что ж вы так, Ваше Благородие, – ласково словно с душевнобольным начал объясняться боец. – Вы ж следы затоптать могли, отпечатки пальцев и ауры повредить. С чем же наш криминалист работать будет?..
Парень безучастно кивал головой, но во взгляде его вновь стала появляться некая осмысленность.
– Да-да, конечно, сконфуженно забормотал он, "приходя в себя". – Прошу извинить, такой стресс…
– Есть кому проводить?
– Да, я провожу, – от толпы отделился Кирилл, тут же подхватив все еще обмякшее тело под другую руку и быстро потащил подальше от толпы. – Так, Матвей, давай-ка по-тихонечку…
– Во дворы, – только и смог шепнуть парень. – Сверни в любые дворы.
О Питер, город маленьких проулочков и множества дворов-колодцев. Уже через несколько минут однокурсники удалились на достаточное расстояние, чтобы скрыться от нескромных взглядов зевак. Тут же тело мага напряглось так, что Кирилл и не успел уловить момента, как вот не он уже полутащит почти бессознательного однокурсника, а тот бодро вышагивает рядом. Да так резво, что Боброву едва ли не пришлось перейти на бег, чтобы не отстать.
– Платок, – неожиданно рявкнул Матвей, убедившись, что от большинства совершенно ему не нужных взглядов он скрылся надежно.
– К-к-какой платок? – начал заикаться от неожиданности однокурсник.
– Любой, – только и ответил Воронцов, но тут же, немного подумав, добавил. – Чистый!
Кирилл неловко зашарил по карманам, но тут же просиял.
– Есть бумажные. Надо?
Плохо вообще-то, с тканью отработать можно было бы и дома, а так придется проводить ритуал на месте – не сохранит бумага долго материал. Одна надежда – Кирилл не поймет, что именно творит его приятель.
– Доставай, – угрюмо выдохнул Матвей. – Быстрее!
Слегка дрожащими пальцами платок таки был извлечен на свет. Секунд за 10. Первым делом маг обтер с одной стороны лоскутка указательный палец, оставив на бумаге след от уже подсыхающей крови с приборной панели авто. Вторым движением той же процедуре подвергся мизинец правой руки, на котором еще хранилась кровь с асфальта.
Пара коротких мнемонических формул, загоняющих сознание в транс, и вот уже Матвей словно вдыхает аромат с уложенного в "лодочке" рук платка. Казалось, будто вместе с воздухом он загнал в себя и цвет разводов, которые моментально выцвели, словно на разом состарившейся фотографии.
Облегченно выдохнув, парень улыбнулся не открывая глаз. Жива! Легкое сотрясение не в счет. Если ее и вправду так учили на применение внутренней энергии, как она рассказывала, то залечить подобную травму она сможет и самостоятельно за пару часов.
Сделав еще пару успокаивающих вдохов-выдохов Матвей медленно открыл глаза… Чтобы тут же словно со стеной полного ужаса взгляда Кирилла.
– Ты…, - тот явно не мог подобрать слова, побелев настолько, что пластиковые рамы за его спиной казались серыми и грязными. – Ты… Так ты… ЖНЕЦ?!
Сука, что ж ты такой умный-то, а?
Ну, да, жнец, притом незарегистрированный, что могло бы стать фатальной для Воронцова ошибкой, если бы не покровительство главы Тройки, который предпочитал называть этот страшный для любого непосвященного дар "особым аспектом Воды". В простонародье же таких называли по-простому – кровавыми или магами крови. Нередко ими пугали детишек. И, черт возьми, вся история жнецов прямо-таки вопила, что пугали небезосновательно.
Встает вопрос:
Кирилл, и что ж с тобой таким умным теперь делать-то?