Маверик
Шрифт:
Мысленно слежу за арканой: 213, 214, 215…
Спурт.
Реальность тормозится на целых десять секунд.
Зелёная полоска вновь падает в ноль, но внезапно так же резко прыгает к семистам единицам. Полное опустошение ядра имеет шансы на его форсаж от Укреплённого ядра! Вернулось десять процентов арканы.
Мне нужно время, и я использую единственное, что может его дать.
Кокон иллюзий.
Вновь центр лабиринта заполняют десятки копий моей великолепной фигуры. Что примечательно, все сверкают теми же ранами и повреждениями экипировки, что и оригинал. Егери разбегаются в стороны, принимаясь за работу. Поливают Метаморфа шквальным огнём и кричат что-то боевитое.
Ну разве не чудесная компания?
Пользуясь образовавшейся суматохой, я двигаюсь ломанной линией вокруг противника, бросаю заготовку в одной из точек, после чего всаживаю остатки разрывных патронов в тушку убийцы. По крайней мере, пытаюсь. Кинетический барьер отражает их всех, и тогда я прячу револьвер, чтобы достать что-то покрупнее.
В это время Тай ожесточённо рубится с Ехидной. Из-за моего ускорения их движения выглядят неспешными, почти вялыми. Катана грациозно пластает пространство, лишь чуть-чуть не касаясь противника. Успевает параллельно и парировать, и перенаправлять в сторону удары чудовищными лапами богомола. Николай пропускает мимо себя две когтистые ладони, что должны вырвать ему кадык. Отбивает клинки. Ускользает от крутящегося сверла.
Тем обиднее следующий шаг Амелии.
Одна из её рук утолщается и, пока мечник занят лезвиями и сверлом, распыляет аэрозоль. Тай реагирует на угрозу, смещаясь, но тёмно-зелёная струя оказывается куда мощнее, чем можно было ожидать. Она накрывает его даже на дистанции.
Отражающий покров, похоже, не фиксирует спрей в качестве материальной угрозы или же Ехидне удаётся его обмануть. В любом случае, Николай хрипит и припадает на колено. Клинки крест-накрест рассекают воздух и с двух сторон бьются о его шею.
А вот на это защитная способность уже чётко срабатывает. Костяные лезвия с силой отскакивают назад. Метаморфа даже закручивает на месте. А я с остервенением ловлю её голову в прицел, положив ствол винтовки на сгиб искалеченной руки.
Каждый патрон Серого Веретена несёт солидный запас кинетической энергии. Тем лучше, что я могу их размножить.
Усиленный выстрел. Дуплет.
Усиленный выстрел. Дуплет.
Аркана вновь почти обнуляется, но шесть бронебойных пуль гремят о барьер Ехидны. Уже третья разносит его в клочья. Я готов с наслаждением смотреть, как мои гостинцы перфорируют грёбаную маску крылатой суки. Однако она исчезает. Без предупреждения просто исчезает в один миг, чтобы появиться в десяти метрах слева от меня.
И хотя я не вижу выражения её лица, феромоны Ехидны, её запах и то, как она застывает на долю секунды говорит мне одно: гадина в шоке. Она не телепортировалась. Её телепортировало.
Пальцем в небо, но это пассивная способность, возможно, что-то похожее на аспект моего собственного Спурта. Защита последнего шанса, которая должна отвести летальный удар, дав её обладателю шанс на выживание перед лицом смертельной угрозы.
Итак, у вселенной для меня есть новости плохие и хорошие. Метаморф ещё сильнее, чем мне казалось. Зато она всё же смертна.
Десять секунд ускорения истекают. Хорошо хоть, мои копии до сих носятся вокруг.
— У тебя был один шанс прикончить нас, — говорю я. — А теперь твоя голова принадлежит мне.
Зная о реальной силе Ехидны, не могу даже отвлечься, чтобы посмотреть на Тая. Остаётся только верить в него. Верить, что он выкарабкается. Потому что он силён, и никакая двуличная мразь не сможет оборвать нить его жизни.
— Я действительно недооценила тебя, Егерь, — склонив голову набок, — произносит Амелиа.
Её хвост довольно шустро отрастает, впрочем, как и мои пальцы.
— Ты действительно думаешь, что все эти двойники смогут спрятать тебя от меня? — с усмешкой спрашивает она.
И разворачивается в мою сторону.
— А кто сказал, что я от тебя прячусь, сука?
Ехидна рывком мчится навстречу мне. Скорость моего изначального Глайда, не меньше. Она стелется над землёй стремительной тенью. Все четыре руки нацелены мне в голову. Костяные клинки с шелестом рассекают воздух.
А я разрываю дистанцию. Спиной вперёд бросаю себя прочь и держу в поле зрения оппонентку. Она летит по кратчайшей дистанции. А как ещё?
Пронзительный писк.
И взрыв.
Три заготовленные мины выстреливают вверх целой россыпью тонких металлических игл. Француженка пытается увернуться, и если бы все они находились в одной точке, ей бы удалось. Однако я выложил их треугольником, и куда бы она не бросилась в момент срабатывания, ей не избежать моих подарков.
Иглы шпигуют надменную тварь, доставляя ей массу незабываемых ощущений. Смысл не в том, чтобы убить её минами. У них всего лишь ступень Е. Этого не хватит. Смысл в том, чтобы занять её на секунду, рассеять внимание, и мне это удаётся.
Управляемая пуля.
Я стреляю от бёдра, не целясь.
Разгоняю пулю до предела и вывожу её на нужную траекторию. Ту, что заканчивается прямо по центру маски учёной. Она хоть и пытается уклониться, но Таран ступени D быстрее. Он настигает беглянку и… Та исчезает, а через долю секунды материализуется в иной точке. В оцепенении, осознавая, что снова едва не умерла.
Метаморф, истыканный иглами, даже не успевает найти меня и начать двигаться.
Потому что она вновь растворяется в воздухе и вновь появляется в новом месте.
— Теперь ты моя, — обнажаю клыки в улыбке.
Управляемая пуля преследует Ехидну по всей площадке. Ту бросает из конца в конец, от края до края, но непреклонно, упорно кусочек инопланетного металла гонится за ней по пятам. Мне всё сложнее так долго поддерживать концентрацию, так быстро реагировать на смену местоположения моей добычи, но и Амелиа начинает сдавать.
Каждая телепортация просаживает её аркану. По другому просто быть не может. А насекомоподобную тварь мотает вокруг меня, как колибри на спидах. На невозможных скоростях она бежит от смерти, а та упрямо дышит ей в затылок.