Мавритания
Шрифт:
Арабские племена конфисковали у племен берберов и черного населения возделываемые территории. Все земледельцы Шеммамы в качестве арендной платы за землю, которой они пользовались, должны были выплачивать абах*,или бах, что составляло 30–120 килограммов проса в год в зависимости от размеров обрабатываемых полей. Помимо этого земледельцы были еще обременены податью массар*, или хорма зериба.Это был налог, который также выплачивался просом в количестве около 50 килограммов с поля. В данном случае размеры последнего не имели значения. За это эмир брал на себя защиту от других племен.
Оба налога, полностью парализовавшие развитие сельского хозяйства на юге страны, частично выкупались у эмиров французскими властями, частично самими земледельцами, которые в годы, предшествовавшие второй мировой войне, пользовались французским кредитом.
Все прочие племена, которые проходили по территории, принадлежавшей эмиру Трарзы, должны были платить ему подать гафер*. Взамен им обеспечивалась полная безопасность. Однако и соплеменники эмира, если хотели отправиться в другие, за пределами племени, районы, должны были платить ему определенную плату скотом.
Существовал разовый налог, который платили соплеменники, — мауна*, или мударра.Это был добровольно вручаемый подарок по случаю какого-либо события или в связи с большими расходами в семье эмира. Поводом для вручения мударрамогли быть женитьба эмира или кого-нибудь из его детей, дальнее и дорогостоящее путешествие, прием важной особы, военный поход, уплата крупных долгов или покупка дорогого коня. В действительности повод для вручения подарка, как и его размеры, определял сам эмир, причем вручали его чаще всего натурой: скотом, тканями, очень редко деньгами.
Во время войн, когда совершить государственный переворот было сравнительно легко, эмир старался снискать расположение своих подданных. В это время он не взимал податей с воинов, а, наоборот, делал видным и влиятельным особам богатые подарки. Но по окончании военных действий и беспорядков эмир восполнял утраченное, облагая новыми контрибуциями как соплеменников, так и подчиненные ему племена марабутов.
Вначале эксплуатация соляных копей в Сахаре была свободна от налогов. Со временем эмиры соответственно принципу, что вся земля, в том числе и копи, принадлежит им, установили плату на соль (по-арабски кубель эль-мельх).Платили не только за перевозку соли, что было давней традицией, но и за ее добычу.
Уже в конце XIX века один из эмиров Трарзы, который должен был разрешить спор двух групп, пришел к мысли, что примирение поссорившихся тоже может стать источником дохода. Он наложил на обе группы штраф тканями. С той поры уже действовало право миа даман, плата за урегулирование спора, которая вносилась в кассу эмира.
Упомянутые здесь источники дохода — только часть ценностей, пополнявших казну эмира. Населению приходилось платить много других налогов. Платили пошлину за проходившие караваны, за торговлю гуммиарабиком. В старые времена французы также обязаны были платить за разрешение торговать с Мавританией, за содержание торговых контор на реке Сенегал и т. д.
Жизнь эмиров — их палатка, одежда, времяпрепровождение, обычаи — немногим отличалась от жизни других воинов из группы хасанов. У эмира была большая по размерам палатка, больше прислуги, во время войны и грабительских походов он командовал армией, разрешал споры и налагал контрибуцию. Но все это не особенно выделяло его из массы соплеменников, его привилегии немногим отличались от привилегий какого-нибудь племенного царька. Однако существовали определенные регалии власти, которые мог использовать только эмир. В Трарзе к таким отличиям относилось право ношения белых шаровар.
История белых шаровар — символа эмирской власти — связана с началом XVIII века, когда один из самых просвещенных и выдающихся эмиров Трарзы, Али Шандора, вступил в конфликт с соседним эмиром Бракны. Оба эмирата соперничали друг с другом за первенство и вели нескончаемые войны. Али Шандора, искушенный дипломат и человек широких взглядов, решил выйти из этого спора дипломатическим путем, при поддержке двух сил, принимавшихся тогда в расчет в Западной Африке: Франции, распространившей свое торговое и политическое влияние в устье реки Сенегал, и Марокко, которым правил в те годы один из самых выдающихся его повелителей — Мулай Исмаил. Чтобы обезопасить себя с юга, Али Шандора отправил в Сен-Луи к французскому губернатору сына с поручением выразить дружеское расположение и одновременно предложить торговое сотрудничество. В результате этого визита вся торговля гуммиарабиком и рабами перешла в руки французов, а Трарзе была обеспечена дружба и поддержка Франции. Тем временем Али Шандора в сопровождении своих воинов и товарищей, в том числе шейха Шингетти, отправился в Марокко. Султан Марокко Мулай Исмаил принял гостей со всеми полагавшимися почестями, но, увидев представшую перед ним группу воинов в черном облачении, всех в одинаковых сандалиях и с одинаковым оружием, поинтересовался, действительно ли среди них присутствует эмир. Когда Али Шандора вышел вперед, султан выразил удивление, что правитель ничем не отличался от своих подданных. Тогда-то и было предоставлено эмирам Трарзы право ношения белых шаровар.
Визит в Марокко обеспечил Али Шандоре поддержку и дружбу такого могущественного и прославленного правителя. С того времени все эмиры Трарзы стали носить белые шаровары, а «коронация» заключалась в публичном облачении именно в этот предмет туалета, и, если кто-то из семьи эмира претендовал на трон и решался на государственный переворот, первое, что он делал, это надевал белые шаровары.
Второй регалией власти не только в Трарзе, но и во всех эмиратах был военный барабан, звук которого объявлял о начале войны.
Наконец, третьим известным признаком эмирской власти был махсар,небольшой королевский двор с сановниками, придворными, личной гвардией, куртизанками, с традиционным придворным церемониалом. Поль Дюби описывает махсарэмира Трарзы, умершего в 1944 году. В то время, когда Дюби занимался исследованием, все, что происходило при королевском дворе, совершалось в соответствии с традицией, насчитывавшей несколько веков. Воспользуемся его рассказом, чтобы представить себе образ жизни эмиров Трарзы, а вместе с тем и других эмирских дворов. Эмират Трарзы, как самый старый, насчитывавший три века, и одновременно самый великолепный, был образцом для других.
Эмир Трарзы Ахмед ульд Дейд, двадцать второй правитель данной династии, родившийся в 1880 году, осуществлял власть над воинами племен Трарзы и другими пленниками, под его властью находилось около 13 тысяч человек. Его махсарбыл расположен севернее населенного пункта Медердры. Двор состоял уже только из 50–60 палаток (к концу XIX века он насчитывал около 200 палаток). В центре лагеря стояла огромная палатка самого эмира, перед ней оставляли свободную площадь. Приезжавшие с визитами путешественники из высших сфер сходили с верблюдов, опускавшихся на колени тут же у входа в палатку эмира. Здесь вечером собирались семья эмира и приглашенные гости. Недалеко была площадь молитв, где в определенное время все жители махсарасовершали молитвы. Для защиты от ветра и чтобы отгородить площадь от остальной части лагеря, ее обносили забором из тростника или соломы. В противоположном конце площади молитв стояла палатка любимого гриота эмира, который должен был развлекать повелителя и его гостей музыкой, пением, импровизированными стихами и забавными фокусами. Он выполнял ту же роль, что и шуты при дворах европейских вельмож. В пределах лагеря имелся загон для коров, молоком которых питались жители махсара,рядом с ним — загон для вьючных волов и верблюдиц, а несколько дальше стояли палатки пастухов. Сразу же за палаткой эмира располагалось несколько палаток его личной прислуги. В определенных местах, установленных традицией, находились палатки учителя Корана и марабутов. Марабуты выполняли, с одной стороны, религиозные функции: сзывали на молитву, совершали ее, проводили процедуру погребения и т. д., с другой — административные. Стояли здесь и четыре палатки ремесленников, изготовлявших различные предметы первой необходимости, затем пятнадцать палаток харатинов, личной гвардии эмира. Ее задача заключалась в том, чтобы сопровождать эмира в военных походах, охранять его во время путешествий, собирать подати и т. д. Так же как и жители махсара, гвардия была на содержании у эмира. В пределах лагеря жили и куртизанки.