Мавры при Филиппе III
Шрифт:
– В самом деле? В таком случае вам для моей пользы нужно бы быть долее в Галисии.
– Долее, можно ли? Я вас так люблю!
– Должно быть, со времени вашего путешествия? Прежде я этого в вас не находила.
– Я давно люблю вас, Маргарита.
– Нет, Ваше Величество, я очень ясно вижу, что вниманием, которого сегодня удостоилась, я обязана святому Иакову Компостельскому, но сожалею, что вы провели у него только девять дней. Нужно бы восемнадцать.
– И вы так шутите, Маргарита?
– Нет, я не шучу, но мне было бы приятно слышать подробности вашего путешествия.
– B
– А вы сами, Ваше Величество, дурно отзываетесь…
– Совсем нет, но я желал бы вам сказать…
– После… когда я услышу ваш рассказ, как вы провели время разлуки, начиная с первого дня.
– Нет, – вскричал король с нетерпением, – это невозможно! От этого можно умереть со скуки.
– Это будет ваша эпитимия. Вы за этим и путешествовали, я обязана делить с вами ее.
– На все есть время! Настоящее мое наказание было: разлука с вами. Теперь оно кончилось, и судьба снова соединила меня с любимыми сердцу.
– Соединила! – произнесла королева, отступая. – Так это правда, что вы любите меня?
– Клянусь вам! – вскричал Филипп с жаром. – Клянусь всеми святыми…
– О, стольким свидетелям я должна поверить, – сказала Маргарита. – Но мне прежде хотелось бы удостовериться в вас самих. Есть слова, которые сильнее клятвы.
– Что вы хотите сказать?
– То, что кого любят, тому ни в чем не отказывают.
– И вы это говорите! Вы, оказывающая мне во всем холодность.
– Все зависит от средств победить ее, – весело сказала Маргарита.
– Что же мне сделать? Скажите… умереть у ваших ног? Вас не трогают мои мольбы. Вы немилосердны!
– Напротив, я милосерда по своим правам, но не хочу ими пользоваться.
– Что это значит? – спросил изумленный король.
– То, что я имею к вам просьбу, Ваше Величество.
– Говорите! Я готов исполнить.
– Непременно?
– Да! Потому что я король.
– А если не пожелает герцог Лерма?
– Какое ему дело до вас?
– Я то же самое думаю. Но все-таки мне нужна клятва Вашего Величества в исполнении моей просьбы, несмотря на вашего министра.
– Что же такое? – спросил испуганный король.
– Исполните или нет?
– Посмотрим… скажите… я поговорю с Лермой, уговорю его…
– Нет, я этого не желаю. Вы сами можете исполнить мою просьбу, и это будет тайна между нами.
– Но это невозможно!.. Не могу же я без министра…
– Как вам угодно, Ваше Величество, – сказала Маргарита и встала.
– Маргарита, ради Бога! – вскричал Филипп, удерживая ее за руку.
– Ведь вы ничего не можете делать без совета министра.
– Выслушайте меня, Маргарита!
– Невозможно, Ваше Величество. У меня есть тоже свой совет, совет королевы. Я предложу ему ваши желания, какие вы объявите мне, и тогда решим, что делать.
Сказав это, королева пошла к дверям, а Филипп, у которого при встрече с таким сопротивлением вдруг родилась живость и энергия собственной воли, вскочил и нежными выражениями пламенной любви просил Маргариту остаться.
– Вы обещаете мне слушать свое сердце, а не герцога Лерму? – спросила
– Клянусь! – произнес король.
– И ничего не будете говорить ему о моей просьбе?
– Ни слова… но говорите, говорите скорее, что мне делать?
– Вы должны выслушать записку, которую я вам прочту.
– Записку! – вскричал король с ужасом. – Какую?
– Вот эту.
– Эту!.. Да здесь четыре страницы мелкого письма!
– Что ж такое, ведь я буду читать.
– Но этому не будет конца! Как можно читать теперь?.. После, в другой раз…
– Нет, Ваше Величество, теперь необходимо.
– Но это целая вечность!
– Я прочту как можно скорее.
– Нет, я теперь взволнован!.. Я не могу внимательно слушать.
– Успокойтесь и выслушайте.
– О! – вскричал Филипп с сердцем. – Вы хотите довести меня сегодня до отчаяния?
– Нет, Ваше Величество, я желаю вам счастья.
– Счастья?
– Да. Вы сделаете доброе дело, и за него будете после благодарить меня, а ваши подданные благословят вас.
Филипп в это мгновение и не думал о своих подданных; но, делать нечего, принужден был выслушать. Маргарита не торопясь, с жаром, прочла записку дона Хуана д’Агилара, в которой он объяснял, что сам неприятельский военачальник лорд Монжой отдавал испанскому генералу справедливость, а отечество отказывало в ней. Маргарита не только прочитала, но и объяснила королю, как д’Агилар, обвиненный в измене, сохранил испанскую армию, которая бы без его твердости погибла невозвратно. Она доказала, что д’Агилара следует наградить за верную службу, а не предавать суду за договор с еретиками. На этом же основании следует освободить и Фернандо д’Альбайду, который томится в темнице за то, что вступился за честь невинного дяди. Поэтому можно простить его.
Доброе и справедливое сердце Филиппа всегда вникало в дело, если ему расскажут, особенно, когда объяснит прекрасная, любимая им женщина.
– Да, вы правы, Маргарита, – сказал он, – я вижу, что дон Хуан д’Агилар – верный мой слуга. Я не оставлю его без награды. Что прикажете сделать для него?
– Благоволите написать мои слова, Ваше Величество.
Король взял перо, взглянул на супругу и написал под ее диктовку:
«В награду за верную службу и особые труды, понесенные в Ирландии, за поддержание чести испанского оружия против превосходства неприятеля и за спасение нашей армии от неминуемой гибели мы назначаем нашего генерала дона Хуана д’Агилара вицероем королевства Наварры…»
Король остановился.
– Не много ли этого? – сказал он. – Такое важное место…
– Да, место важное, но, назначив д’Агилара, вы вполне наградите достойного и облаготворите провинцию.
– Довольны ли вы?
– Не совсем. Потрудитесь приписать еще.
И она продиктовала:
«А его племянника, дона Фернандо д’Альбайду мы назначаем в полк Ее Величества.
Написано в нашем дворце в Мадриде 24 сентября 1599,
Мною, королем».