Мавры при Филиппе III

Скриб Эжен

Прошло более часа. Аиха позвонила. Она писала и, взглянув на вошедшего Пикильо, продолжала свое занятие.

Пикильо

стоял в трех шагах, ожидая приказаний. Вдруг над ним раздался грозный голос вошедшего с дочерью дона Хуана д’Агилара. Гроза усиливалась до того, что легко мог бы последовать и удар занесенной палкой; но Кармен, вступилась и, умоляя, схватила за руку разгневанного родителя.

Аиха не сказала ни слова.

Пикильо упал перед раздраженным стариком на колени и вскричал:

– Я прогневил вас! Накажите… но я не один виноват.

И в нескольких словах он объяснил вицерою все несправедливые

притеснения, которые побуждали его к возмущению.

– Батюшка, простите его, умоляю вас! – говорила Кармен.

Аиха опять не произнесла ни слова.

– Простите! – повторяла Кармен. – Он впредь будет умнее.

– Клянусь вам! – произнес Пикильо с искренней правдивостью.

Старик согласился, но погрозил на случай будущего проступка и вышел с дочерью. Пикильо остался наедине с Аихой.

– Сеньорита! – произнес он с робостью. – Вы не удостоили сказать за меня ни одного слова и даже не сердитесь на меня!

– Зачем? – сказала с холодностью Аиха. – Я на тебя надеялась и ошиблась.