Маяк
Шрифт:
Он шагал по тропинке, которая неизбежно вела его к почерневшей башне, торчавшей из земли, словно поломанный зуб какого-нибудь огромного чудовища. Даже наполовину разрушенная она являлась самым высоким строением, какое только доводилось видеть Родиону в своей жизни. Ему казалось, что кто-то бесконечно злой смотрит на него из верхних тёмных окон, радуясь новой душе, которую можно будет похитить. Несомненно, проклятие ведьмы действовало даже сейчас, много веков спустя, пожирая души и отбирая разум. Неслучайно весь берег моря, куда ни глянь, оставался совершенно мёртвым и пустынным. Ничто и никто не нарушало
Родион шёл медленно, еле переставляя ноги, которые ощутимо дрожали от страха. Он шёл как на казнь, и, наверно, так оно и было. Ведь, скорее всего, он уже больше не вернётся домой. По щекам текли слёзы, и он радовался тому, что ребята остались далеко позади и не могли видеть, как он плачет. Тогда уж точно он перестал бы быть храбрецом в глазах Наташи. Ветер развевал его волосы и пытался сорвать рубашку, но Родион удерживал её полы и упрямо шёл вперёд, неумолимо приближаясь к самому страшному месту.
Возле башни он остановился и оглянулся. Ребята стояли на вершине самого крайнего песчаного холма и махали ему руками, призывая вернуться. Отсюда они казались совсем маленькими, словно муравьи. Родион поднял руку на прощание и повернулся лицом к башне.
Строение было сложено из больших каменных блоков, которые так сильно потемнели за века, что стали почти чёрными. Или, скорее всего, это само зло, обитающее в башне, пропитало некогда светлый песчаник насквозь.
Родион глубоко вдохнул прохладный воздух, отравленный морскими испарениями, закрыл глаза и толкнул дверь. Она поддалась с большим трудом. То ли была очень тяжёлой, а то ли заржавела за эти годы, ведь ею очень редко пользовались. Изнутри пахнуло холодной сыростью и чем-то неприятным, так что у Родиона волосы встали дыбом. Всем телом он чувствовал опасность. Чернота внутри башни будто бы смотрела на мальчика, он чувствовал на себе этот чужой недобрый взгляд. Да, кто-то смотрел на него и ждал, когда он совершит глупость.
Тогда Родион шагнул внутрь, сделал пару шагов, чтобы его не было видно в дверном проёме, и застыл на месте. Он дрожал от страха всем телом и путанно считал до ста, умоляя ведьму не трогать его и дать ему уйти. Ведь он же всего лишь глупый маленький ребёнок, который попал сюда совершенно случайно. Ему ничего не надо. Он просто постоит немного и уйдёт. Не надо его трогать!
Дверь за спиной внезапно захлопнулась, и крик Родиона слился с её грохотом. Он кинулся к двери, пытаясь в темноте нащупать ручку, но рука тщетно ловила пустоту и скользила по холодному металлу. Дьявольская дверь и не должна была иметь изнутри никаких ручек! Ведь никто и не должен был выходить отсюда наружу!
Родион кричал и кричал, ударяясь о дверь всем телом. Он кричал бессвязно, не в силах произнести ни одного слова. И ждал, что вот-вот что-то ужасное вынырнет из темноты и схватит его чем-то мерзким и неприятным.
Но никто почему-то не торопился сжирать заживо или сводить его с ума. Шумно дыша, Родион сел на холодный сырой пол и прижался спиной к двери. Он не видел абсолютно ничего в кромешной темноте, в которой могло скрываться что угодно.
– Двадцать три, – чуть слышно прошептал Родион и испугался своего голоса, который эхом разнёсся по башне.
– Чего двадцать три? – внезапно спросил кто-то из темноты, и Родион снова истошно заверещал, почему-то зажмурившись и отбиваясь руками.
Он кричал довольно долго, но никто его больше не трогал и не заговаривал с ним. Шумно дыша и ощущая бешеное биение сердца, Родион наконец-то замолчал, слепо вглядываясь в темноту, где кто-то был. Этот кто-то ждал, чтобы свести его с ума и похитить душу.
– Ты накричался? – с интересом спросил ласковый голос.
Родион хотел закричать снова, но саднящее горло смогло издать только хрип. Он ждал, что сейчас перестанет быть самим собой. Вот как раз сейчас.
– Я не понимаю, почему вы все кричите так громко, когда попадаете внутрь, – в голосе неизвестного существа угадывалась явная обида.
– Хто? Хто здесь? – прохрипел объятый ужасом Родион, находящийся на грани помешательства.
– Ты не против, если я сделаю посветлее? – вежливо спросил обитатель башни. – Мне-то свет не нужен, но такие, как ты, чувствуют себя гораздо лучше, когда видят окружающий мир.
Откуда-то сверху начал литься рассеянный свет, сначала очень слабый, но постепенно усиливающийся. Так что глазам Родиона совсем не было больно, и они успели привыкнуть.
Постепенно он смог рассмотреть, что находится в большом грязном помещении, в котором присутствовала лишь странная круглая лестница, уходящая куда-то наверх. Больше от стены до стены ничего не было. Лишь пыль покрывала пол и стены из светлых камней. И не было видно того, кто разговаривал с ним, как Родион ни приглядывался. Неужели демон сливается со стеной? Или коварно обманывает зрение жертвы?
– Так лучше? – заботливо спросил невидимый собеседник.
Родион лишь кивнул головой, ожидая каждую секунду чего-то ужасного и смертельного.
– Я очень рад, что меня снова решили навестить! – радостно воскликнул голос. – Вы там в своём поселении не слишком-то общительные!
– Я не… – прохрипел Родион и закашлялся.
– Зачем же ты так кричал, глупыш? – заботливо поинтересовался демон. – Я прям чуть не оглох.
– Мне… мне очень страшно… – честно признался Родион, который подозревал, что проклятая башня видит его насквозь, и врать ей бесполезно.
– Чего же такого страшного в маяке? – удивился голос башни.
Родион не знал, что такое маяк, и поэтому благоразумно промолчал. Он лишь повернул голову и посмотрел на дверь, и его догадка подтвердилась – на ней действительно не было никакой ручки. То есть только сама башня могла решить, выпускать его наружу или нет.
Родион вспомнил маму и задрожал, а потом заплакал.
– Каждый раз одна и та же реакция, – вздохнул демон. – Деградация интеллекта достигла уже критической отметки. А эти ужасающие внешние признаки трансформации…
Родион не понимал того языка, на котором заговорил хозяин башни. Он пытался уловить знакомые слова, чтобы понять хоть что-то, но суть всё равно была ему недоступна.
– Я не понимаю… – жалобно прохрипел он.
– Ну, естественно, мой отсталый друг, – вздохнул дух башни. – Всё время забываю, что с вами надо общаться на том примитивном упадническом диалекте, который вы используете в качестве средства общения. Я хочу посмотреть на тебя поближе. Не мог бы ты встать на ноги? Обещаю, тебе совершенно не будет больно.