Майами, 69

Кин Дей

— Конни не оставила адреса, по которому можно связаться с ней? — спросил он.

— Нет, — ответил управляющий по кадрам. — По поводу этого я и хотел поговорить с вами. Конечно же я позвонил ей домой тотчас же, как прочитал письмо. Хозяйка ее квартиры сказала, что Конни последние несколько недель выглядела расстроенной, а этой ночью, долго проплакав, собрала свои вещи в сумку. Затем, сказав, что за остальным пришлет кого-нибудь позже, позвонила в аэропорт и заказала билет на ближайший рейс в Нью-Йорк.

— Непонятно, почему она это

сделала, — сказал мистер Флетчер. — Я знал, что Конни пребывает в плохом настроении. Именно поэтому и переместил ее на задворки, решив дать ей время, чтобы она пришла в себя. Вдобавок ко всему мисс О'Хара говорила мне, что Конни пришла к ней в контору и устроила ей там сцену. Я пообещал мисс О'Хара поговорить с Конни и как раз сегодня собирался это сделать: хотел сказать, что она всегда была добросовестным и способным работником, но если и впредь будет позволять себе подобное, то нам придется с ней расстаться.

— Вы хотите, чтобы я взял кого-нибудь на ее место? — спросил Андерсон.

— Нет, не сейчас, по крайней мере. Нужно попытаться связаться с ней и выяснить, в чем тут дело.

— Хорошо, сэр. А что делать с сегодняшней корреспонденцией? Кто пока будет заниматься ее работой?

— Поделите ее между всеми, включая мисс О'Хара. Надеюсь, она не откажется помочь нам и пожертвует несколькими часами своего времени.

— Как скажете, сэр. — Управляющий по кадрам немного помялся и нерешительно спросил: — Вы не узнали ничего интересного об этом новом ангеле?

— Ничего, — признался мистер Флетчер. — Нанять ее, сделать наше предложение настолько заманчивым, чтобы она не смогла отказаться, любой ценой “выкрасть” ее из стамбульского “Хилтона” и сделать все, чтобы она оказалась в Штатах, — вот все, что нам было поручено. И мы это сделали. — Он задумался на миг и затем продолжил: — Но я абсолютно уверен: это совсем не то, что мы с вами думаем. Пусть наш сенатор и является членом комитета по международным отношениям, но он староват, чтобы заводить любовницу. А кроме того, похоже, мисс О'Хара и сама удивлена всем происходящим.

— Сенатору только про это книжки читать, не правда ли? — пошутил мистер Андерсон.

— Вы правы, — кивнул мистер Флетчер, — но тем не менее факт остается фактом. Человек может всю жизнь заниматься бизнесом и не знать все о нем до конца.

***

В длинном коридоре больницы пахло так же, как и во всех больничных коридорах мира: антисептиками и чистенькими молодыми медсестрами в жестко накрахмаленных белых одеждах.

Коронер Майами-Бич и несколько репортеров стояли на четвертом этаже в кабинете заведующего отделением доктора Йоргена.

— Спасибо, что пришли лично, — сказал, пожимая мистеру Флетчеру руку, доктор Йорген. — Как вы понимаете, это всего-навсего формальность. Мы должны составить несколько небольших протоколов. Думаю, вы сможете нам помочь.

— Я все понимаю. Полагаю, вы уже сообщили в его лондонскую контору или хотите, чтобы это сделали мы? — спросил Флетчер.

— Мы уже связались с ними, — ответил доктор Йорген. — Они посылают человека, чтобы тот забрал тело, как только мы произведем вскрытие.

— А что, вскрытие делать обязательно? — поинтересовался один из репортеров.

— В данной ситуации — да, — ответил коронер и повернулся к мистеру Флетчеру. — Постоялец провел в вашей гостинице несколько сезонов?

— Да.

— У него и раньше появлялись эти навязчивые идеи?

— Да, дважды. И дважды в ходе наших бесед мне удавалось вывести его из этого состояния. Но на этот раз ничего не вышло, а он был в очень плохом настроении, и я подумал, что будет лучше, если его поместить в больницу.

— А в обычном состоянии, когда он не страдал навязчивыми идеями, он вел себя нормально?

— Он выглядел вполне нормальным человеком, во всяком случае, отдавал себе отчет во всех своих поступках.

— Мистер Флетчер, правда ли, что он когда-то был одним из самых богатых людей в мире? — спросил репортер.

Мистер Флетчер взял у коронера шариковую ручку и бланк протокола, чтобы заполнить его.

— Во всяком случае, мир слухами полнится. Как бы то ни было, но после себя он оставил большое состояние.

— Бедняга! — посочувствовал коронер. — Столько денег! Я разговаривал с врачом, который осматривал его в приемном отделении. Тот сказал, что больной был настолько возбужден, что даже самые мощные успокаивающие средства оказались неэффективными, и спустя некоторое время он повернулся лицом к стене и умер.

Закончив заполнять бланк, мистер Флетчер вернул его вместе с ручкой коронеру.

— А что вам дадут результаты вскрытия? — спросил он.

— Пока еще не знаем, — пожав плечами, ответил коронер, — но таков уж порядок. А кроме того, нам надо что-то написать в свидетельстве о смерти. Не могу же я в графе “причина смерти” указать, что больной умер от инфаркта.

— Да, конечно, — согласился мистер Флетчер. — Я мог бы на него сейчас взглянуть, а то мне нужно возвращаться в отель?

— Пожалуйста!

Коронер кивком попросил одну из медсестер следовать за ними, и они втроем пошли по коридору. Подойдя к нужной палате, коронер открыл дверь, пропустив вперед медсестру и управляющего гостиницей.

Медсестра откинула край простыни, которой было накрыто лежащее на кровати тело.

Мистер Флетчер застыл в скорбном молчании и тихо произнес:

— Прощайте, мистер Харрис. Наконец-то ваше желание исполнилось. Уверен, что вы теперь вместе с ними со всеми!

Возвращаясь в отель, мистер Флетчер опустил в лимузине стекла. Он ехал, подставляя лицо ласковым теплым лучам утреннего солнца и легкому ветру, дувшему со стороны океана. До сегодняшнего дня управляющий гостиницей будто не осознавал, до чего прекрасна жизнь и какое это, оказывается, счастье — иметь возможность видеть своих детей, которые стали взрослыми.