МАяТА-5 Паноптикум Снов Бога. Аферизмы

20.01.19

ОЛЕГ ДЖУРКО

МАяТА-5

Паноптикум Снов Души

аферизмы

«Душа была во мне как дитя,

отнятое от груди.”

Псалом СХХХ

ПРИТЧА 5-1. Всему свое время… Так уж повелось. Пришлю время, и что Было на Земле, то перестало Быть. Потому и случился очередной Потоп. Потому, как и ему пришло его Время. И пришло Время снова быть Творцу, потому как негоже Земле пустовать без заботы Творца, и вины в том у Земли не было. Лицом Творец – Созидатель только что почивших, в очередной раз, Неба и Земли, Созидатель и Новых, еще не просохших Неба и Земли, в белой епанче отсиживался на вершине Арарата в нетерпении приступить к Созиданию Будущей Живой Жизни Земли. И на Творце вины тоже не было. И был из себя Творец грустный. Рядом, так уж повелось, обретался Растряпай Кудлатый, рожей отвратный, по прозвищу Диавол. – Не лучшая Обратная Сторона Творца. Неунывающий, с ехидцей. И на Диаволе вины не было. Так уж повелось. Сидят, – Ноя ждут. С ковчегом, с живностью дать

Новую Живую Жизнь Земле, когда просохнет после Потопа в очередной раз, потому как вины не было и на Земле. Так уж повелось. – О-хо-хо, – вздыхает Созидатель, солнышко-то, оно-то припекает, а Ноя все не видно. – И где его только черти носят, – сочувствует Кудлатый. Помолчали. Давно все обговорено, каждому свои дела. Не впервой. – О! Гляди-кось, кажись плывет. – Какое там, – перечит, как повелось, Диавол, – то облачко на горизонте дремлет. И что тебе не терпится. Наломаешься еще. – Цыц! Поговори у меня. – Тебе что, больше всех нужно? Живешь как во сне, то ящеры долихоцефалы пригрезились, то обезьяны, то Адам под яблонькой. Не предусмотрел, что этот Адам окажется крайним за твою прошлую неудачу, и вся вина на Адаме будет, и Диавола винить будут, а с тебя как с гуся вода.. – Не томи, помолчи, Ирод. Сам я во всем виноват. – Ха! А как же иначе. Я-то знаю, эволюцию поучать хочешь. Сам править Землей надумал. С тебя пример и Земеля брать будет, погоди, он и тобой помыкать будет – Отстань, Нечистый, Горе мне, горькое… И по делом тебе. Руками Земели Природу покорить не получится. – Да перестань же язвить душу. – А ты поплачь, как Адама наставлял, пожалься на судьбу – и полегшает. – Отстань, наказание ты мое дьявольское! – А я упреждал, не верь Адаму, не верь смертному – продаст. И что? Напоганили его людишки, прожрали, просрали, а я подгребай за ними. Опять сиднем сидеть будет твой Земеля на шее твоей, да с бабой лизаться день-деньской. Брось ты это дело. Пусть эволюция сама и разбирается со своими долихокефалами. Много ли нам с тобой надо? На солнечной стороне горы виноградничек заведем, вина надавим, отдохнешь, неугомонный, а там видно будет. – Сгинь, лукавый! – Вот и ладно. Прощевай. Одного-то тебя Земеля быстро охомутает, на шею сядет и погонять будет.. Жаль мне тебя, мечтателя. – Нет, то не облачко… Плывет Ной… Плывет! Чует, Весна на носу, Земля тоскует, рожать неймется. – Эк, тебе приспичило. – Не мной заведено, не мне переиначивать. – Воля твоя, одного Адама придумал, придумаешь и второго…! Не истощила твою фантазию Доброта твоя. – Не каркай. придумаем чего-нибудь, э… трансцендентального, понял? – Вона! Немца, Канта Святым Философии объявишь? Храмов опять настроишь, молиться заставишь Разуму? А душа? – Не трогай Душу, проклятый! – По идее – Я – твой третий и последний шанс после Адама и Канта. С Адамом фокус не удался… И с рыбами не удался, и с ящерами, да и с немцем обмишуришься, а потом, с кузнечиков начнешь? Какая же это будет скукотища, если все Земели будут на кузнечиков похожи. Нет, мне надоело! Пора нам развестись. Хочу виноградничек на солнечной стороне. В прошлый раз обещал отпустить, так отпускай! – Тебе-то грех жаловаться. – А то! Все твое прекрасное дерьмом кончается в моей Преисподней. У меня всегда аншлаг, а в Раю – шаром покати… Земеля жить хочет, как человек, а не раб божий. А ты не даешь! К Добру и то силком тащишь. Да тебе и самому-то пожить по-людски некогда. Ну ладно… Хватит носом-то шмыгать, слезами Добро Свое не умоешь… Да отпусти же ты меня… – Нет, это не облачко на горизонте, это парус. Ной не подведет, не впервой. Как причалит, так и начнем… – Да, я уж и сам прикидывал. Бесконечна эволюция, да не бесконечна для Земели. Адам – случайный эпизод эволюции. Забудь. У тебя же Ева вдовствует А пробуй-ка ты с Евой повторить свой фокус. – С Евой? Она-то тут причем? Жалко мне ее. – Да ты только пообещай бабам настоящую, без дураков, эмансипацию! – Ну и что, опять Амазонки? – Да! Амазонки! Да оне и вторую сиську выжгут нафик, чтобы удобнее было из автомата Калашникова палить по моим нехристям. Ты им му-му, сю-сю они костьми лягут, а угодят тебе… И Адама не придется потрошить… А мужиков кастрируют, чтобы пахали, на девок не заглядывались. – А Еву что ветром надует?.. – Вот тут ты прав. С одних молитв не понесет Ева. Поле засевать мужик нужон. Но это уже твоя забота. А я на подхвате, если что не так пойдет. – Да что это такое, сколько можно, опять Я, да Я… а с тебя, как с козла молока. А ты что думал, уж так повелось. – Все вы на моем горбу да в Рай… – Э, погоди-ка… А собери-ка ты своих Божков, поставь задачу… Мол, так вот и так, женихается Земля, а как огулять – так некому. Пускай-ка и они поработают. И Собрал Творец челядь, цвет народного воображения о Добре и Благодетеле. Собрал Творец Божков Индийских, китайских, ассирийских, египетских, греческих, римских, – всех собрал, кроме израилевых. Озадачил… Опустили головы Боги, в глаза не смотрят… Загрустил Творец. Зевс не в счет, – седина в бороду старичку, в лебедя превратился, Бедную Леду снасильничал. Вакх с козлом у Афродиты колобродит. Эрот – по бабам, Минерва с Герой путаются. Морфей и тут дрыхнет. Прихожан требуют, бездельники, а Земля Жениха требует. Да что это такое, опять – Я да Я. И Рявкнул Творец! – Настрогал вон сколько вас, а положиться не на кого. Небеса затряслись, со стариков перхоть посыпалась. – Кто первый бросит семя в экспериментальное лоно Евы, спрашиваю!? Ну-ка, Аполлон, что мнешься. Ты у нас самый кошерный мужчина, потомство будет краше прежнего! … А ты, Гефест?! Ты-то что глаза прячешь, Мастер, потомство твое будет работящее прежнего. А ты Вакх, любимец земели!? – Я бы рад, да кому нужны пьяницы хотя и Божественного происхождения…» Нет вы посмотрите на этих петухов, ряженых! Да вы что, опять Я!? Все Я да Я?! Надоело мне за вас отдуваться перед эволюцией… Встрепенулись благие, сияющие лица… почуяли, – пронесло… – А что это вы так на меня уставились? Чему радуетесь? Ишь что удумали! Ё Мое! – Отец Родной! Так уж повелось! Спаси и помилуй! – пал на колени Аполлон… Да кто же лучше тебя-то!.. – Да вы что!? Я вам козел отпущения!? И Грянуло Ура Новому Мессии Рода человеческого!!.. «Качать Нового Мессию!! – орет сиплый Вакх! – Господи, Воля Твоя, что это было? Сон или не сон!? – продирает глаза Морфей…

ПРИТЧА 5-2. Азм Есмь…Посмотри в глаза Земеле. Глаза моргают. Губы шевелятся, – в чем-то оправдываются. Вроде живой. А загляни в душу… Мрак… Сон… И где-то в глубине, почти в бездне, что-то, как бы, теплится. Сознание. Вот где оно притаилось в спасительных недрах Сна Жизни, как дитя в чреве матери. Всего-то 1-2 процента безбрежной тайны Мозга, и еще меньшая доля Глупости отзывчивая к присутствию тайны Бога – Интеллект. Единственное, скромнейшее достижение беспощадной кровавой эволюции, вырубающей, выжигающей огнем и мечом животную Самость Плоти Божьего Создания – человека, что обошлось Всевышнему в миллионы лет непрерывного труда с непредсказуемым исходом… Несоизмеримость этого труда и результата иначе не назовешь как Чудом. Бог выстрадал свое Чудо. Но в изобилии доброжелательности Бога к своему Чуду у Бога как-то не сложилось понимание, – Чудо-то неблагодарно, как всякое дитя. И появилось ощущение, что-то не так пошло у Всевышнего. Но это ощущение появилось не у Творца, занятого глобальными проблемами выживания своего Чуда в условиях смертельной опасности для Чуда, опасности в лице Вселенной, совращающей неблагодарных своими нечеловеческой жути тайнами, соблазняющих наследить, нагадить не только на Земле, но и вокруг Земли. Именно нагадить, по своей малосильности Земеля никакой пользы Вселенной принести не способен по определению, но назначению его образа жизни – потреблять и расплачиваться отходами своего пищеварения, промышленными отходами своего, почти кошачьего по нелепости, любопытства.

Бытие Мое… Из 1-2 процентов интеллектуальности Земели трудится в условиях, когда остальная плоть находится, в Блаженном пограничье Сон-Дремота, остается невостребованной текущими проблемами жизнетворчества Интеллекта, но способными по щелчку Бича проголодавшегося Интеллекта, оказать ему мускульную поддержку. Например, первым пробиться к прилавку со жратвой по головам очереди, отвинтить от синхрофазотрона гайку и унести домой, сделать грузило для рыболовной сети, поймать пару пескарей коту на ужин, чем угодить женщине и сделать для нее секс приятным не как обязанность, но как единственная возможность нематериально отблагодарить мужчину-работягу за любовь к любимым животным женщин, если у животного мужчины слабовата потенция, в сравнении с любовником, живущим на средства обихоженных дам, урезающих семейный бюджет ради сытости похоти, залога мира и спокойствия семьи.

ПРИТЧА 5-3. БОГ БЫЛ, ЕСТЬ И ПРЕБУДЕТ…

Бога создал природный материализм прародительницы – обезьяны. Как только прапрабабка наша осознала, что на баобабе ночевать безопаснее чем в кустах, знаменитых своей опасностью для всего живого, как стала различать бабка, что банан без шкурки вкуснее чем со шкуркой – так материализм и родился. А когда дите Земели научилось заявлять свои права Земели, увидев, как отец расстегивает ремень и, поддерживая портки в боевом состоянии, погнался на правозащитником, – тогда же родился атеизм. Без ремня Отец – Бог, с ремнем враг Атеиста.

Как только определилась роль Бога и роль Атеиста в истории будущего человечества, определилась и роль эволюции, действом осмысленным как поле битвы Бога с Атеистом.

Атеист не замедлил нанести первый, упреждающий удар и ляпнул сгоряча. – А Бога-то нет! Не было, не будет никогда. – Не было бы Бога, не было бы и Атеиста. Атеист рот-то и разинул, крыть-то нечем! Но никто еще не догадывался, что и Победа Бога над Атеистом уже содержит в себе и поражение

и Бога, и Атеиста, что поражение обоих и есть смысл и Существование Бога. Но человеку не хватило Воображения уразуметь это и потребовался кто-то третий, кто будет не мирить Бога и Атеиста, но защищать их права на существование их вечной распри, распри Добра и Злак, призывать их избегать крайностей в противостоянии, обходиться без кровопролития. Так родился Правозащитник и все шишки противостояния Бога и Атеиста достались ему.

Так начался вечный спор, вечная невозможность совместить уже совмещенное и неделимое, невозможность принять как должное – Все в Бытии Земели – Относительно, даже Видимость Разума Земели раскорячившегося между Богом и Арестом, Не способным ни примирить их, ни сделать выбор кому из них доверить Будущее человечества верить. А правозащитник только путался у них под ногами.

Слово десерт дурака.

Судьба пейзаж одиночества, где мечется душа Земели в поисках пристанища, пока Земеля отбудет срок жизни, назначенный Богом свидетельствовать – Бог был, Бог есть и Пребудет, а Земеля пророк Бога на Земле. Хотя и без права решающего голоса в споре Жизни и Смерти о Будущем Человечества.

Господи! Да отпусти же поблудить-то…

У каждого слова есть три смысла – мужской, женский и дурацкий, и все трое в вечных взаимных претензиях на смысл.

Недалекость – глупость благонамеренная.

Юпитер набат совести.

Подумал – еще не слово, оно-то как вывернется, чтобы к делу мыслишку пристроить.

И кровожадность бывает мудростью. Если Государственная.

Первый чин, – первая извилина подобострастия, возникшая в черепе подпаска, начинающего карьеру в стаде чиновничества.

Беда с этими реформаторами, себя не щадят и других вынуждают их не щадить.

Дай мысли молоток – перебьем всех митинговых ораторов.

Взгляд одиночества – безбрежный морской пейзаж, где на горизонте так не хватает белого паруса.

Господи, умереть бы до страха перед смертью.

У судьбы не выиграешь, в рукаве ее полно тузов против моей шестерки.

Душа злоупотребляет добротой. Я не успеваю предостерегать ее щедрость и живу на последние гроши.

Грех – зуд нестерпимо чистой души.

Вожделение выдавливает душу из груди ногтями, как прыщик.

Я умру, надежда еще долго будет бродить по свету в поисках своей смерти.

Не каждая голова достойна кирпича.

Каждый несет кирпич своей судьбы, пока Господь не вспомнит о его кинетических возможностях в практике возмездия.

Мне снятся мысли, мертвые младенцы, Мир их не пожелал, и я не осчастливил жизнью.

Ложь вожделенно украшает правду ореолом мученичества.

Вино делает меня интересным и вину, и аферизму, и даже самому себе.

Я не откажусь верить в затасканное ханжами Добро, даже если, походя, Добро съездит по морде, обезумев от бесконечных разбирательств, кто в его жизни прав, кто виноват, а кому до лампочки…

Фото лишает нас будущего, и обкрадывает наши воспоминания, не приглянувшиеся объективу фотоаппарата.

Судьба растапливает свой очаг надеждами, соображая приготовить вегетарианскую похлебку долгожителю.

Все мы такие милые подопытные в одной клетке Вселенной, – Юпитеры, обезьяны, рыбы и кенари…