Майор и мафия
Шрифт:
Все понял. Сегодня на Декабристов просмотр лесбиянки, вот мы
и совместим приятное с полезным.
Обеденный стол накрыт на четыре персоны. Лесбиянка Вероника
смотрится великолепно. Леокадия с нее глаз не сводит. А Миру я в первый момент не узнал. Так измениться за три дня могла только жен- щина с большой буквы овая прическа, новое платье, новый гордый
поворот головы, снисходительная небрежность в обращении. Все вы- верено. Все точно.
Как устроилась?
Все прекрасно, ответила
жалась и показала кольцо с бриллиантом. Все ясно. Ладманис на на- шей меди делал восьмой миллион и мог быть щедрым.
Леокадия. как горячая норовистая кобыла рвалась со старта и,
по ее предложению кофе оставили на потом. Хищно дыша, она увела
Веронику в зеркальную спальню, а я предложил Мире отправиться
со мной. Она как и другие выпускницы, не подозревала о второй
спальне, но не стала тратить время на удивление. Ее великолепное тело словно патокой, было облито бордовым платьем с блестками.
Едва переступив порог, она повернулась ко мне, подняв руки:
– Сними!
Под платьем были только заросли на лобке Она тут же, решитель
но приступила к моим одеждам и они полетели в разные стороны.
– А не хочешь взгляйуть?
– показал я на прозрачную стену,
У нее даже рот открылся от неожиданности.
За зеркалом Леокадия с раздувающимися ноздрями, мучительно
страстно с рычанием взасос целовала свою любовницу, сбрасывая ее. тряпки. Вероника стояла неподвижно с закрытыми глазами высоко
подняв голову, вся отдаваясь хищным рукам Леокадии и только взды- мающиеся груди выдавали ее тяжелое, судорожное дыхание и радост- ное предвкушение. Вероника стояла обнаженной. Мира не отрываясь
смотрела на нее, я раздевался самостоятельно. Леокадия рычала, раз деваясь в сторонке. .
Вероника была прекрасна. Двадцать два-года - пора расцвета
женской красоты Уже видны зачатки зрелости, но и юность еще жи
вет в каждой клеточке тела. Утро розы, бутон которой еще не опал. и грамма лишнего веса и в то же время все выпукло, гладко, неж
но. Великолепные груди, упругие полные жизни с блестящей кожей
Трогательно нежный, беззащитный живот с бесстыдно открытой рас
селиной, котирую не затенял легкий пушок на лобке.
Леокадия. освободившись от конфекциона, двинулась на приступ.
Глаза сузились в щелочки, груди колыхались, живот и бедра неис
товствовали. Она шла, тяжело переставляя ноги, и, не дойдя шага рух- пула на колени, ухватила зад Вероники, прижалась лицом к животу, опустилась носом под лобок, раздвигая губки, отыскивала клитор. Be- роника, все так же с закрытыми глазами и поднятой головой, вцепи- лась пальцами в короткую стрижку Леокадии, опираясь на нее, все
шире раздвигая бедра все больше надвигалась на ее голову, давая
партнерше достичь .желаемого, сама получая громадное наслаждение, страстно вскрикивая в его пиках. Леокадия всасывалась в клитор Be- роники, жадно тянула его на себя, ласкала языком и тоже вскрики- вала. Обе они, обезумев от похоти, буквально купались в потоке на- слаждения.
Вероника уставилась невидящим взглядом в нашу сторону. Ее
глаза распахнулись до невозможности, потемнели от расширившихся
зрачков. Что-то у них там одновременно внутри взорвалось и они, не устояв на подгибающихся ногах, рухнули на ковер у самого ложа и
не расцепляя объятий, затихли.
Мира повернула ко мне горящие глаза и, тяжело Дыша, убеж
денно сказала:
– Здорово! Класс!
– и после короткой паузы.
– Дядя Коля, мне
надоела целка!
Мой хирургический инструмент был вполне готов к операции.
Она деловито спросила:
– Как это лучше сделать?
– Чтобы не повредить прическу?
– Да черт с ней. с прической...
Я привлек ее вниз, к фаллосу. Она, присев на корточки, напоила
его слюной, пожевала придерживая головку зубками и я помог ей
встать на постель коленями, ко мне задом. Ввел влажную головку в предбанник, слегка пошевелил ею, ощущая упругую пленку на пути
к Эроту, взялся обеими руками за восхитительный зад и резко с си- лой вогнал ее. Я провалился сразу и глубоко. Она коротко вскрикну- ла.
– Больно?
– емного.
– Сейчас пройдет - И приступил к фрикциям.
Это было изумительно. Этому не могла научить Леокадия, этому
никто не мог научить. Это было от природы, от. тех арабских племен, для которых секс был религиозным культом, которые в сексе видели торжество обновляющейся природы возрождение, расцвет, умирание
и новое возрождение. Только любовь к любви могли воспитать такие безусловные рефлексы на протяжении сотен поколений женщин, ко
торые позволяли этой. еврейской девочке так безошибочно точно, неж- но, возбуждающе ласкать фаллос ее партнера. едаром в древности
юные еврейские проститутки были самыми дорогими. Ее влагали
.с восторгом принимало каждое движение члена, каждым своим нер
вом кричало от радости встречи, от счастья обладания, от умиления наслаждения Каждая ее клеточка встречала член жарким поцелуем.
Ее зад под моими ладонями был прохладным, но на шее короткие
завитки волос стали мокренькими. Ее первый действительно женский оргазм стоял на пороге. Сладкая дрожь потрясла нас в одно время. Она извивалась, поглощая тугую струю, высасывая до последней кап- ли. Потом скользнула вперед, вздрагивая всем телом. А я стоял у по- стели. довольный хорошо сработанным делом. У мошонки была ма