Майтрейя. Синтез проявленного и непроявленного
Шрифт:
– Ну вот, совсем другое дело. Теперь можно и кофе выпить, и поговорить, – сказала она с улыбкой.
После еды я разговаривала с ней уже не так воинственно.
– Ты сказала мне о парне с желтой сумкой, но ничего не сказала о том, что меня уволят. Ты знала об этом?
– Это был один из возможных вариантов.
– Что это значит?
– Это значит, что чтобы ты развивалась, нужны изменения. Насколько ты сама движешься навстречу им, настолько быстро они и происходят.
– Я не чувствую развития. По моему, я сейчас «в полной заднице». Что хорошего в том, что Руслан, Катя меня
– Ты бы хотела вернуться работать в магазин, как раньше?
– Теперь уже не смогу и не хочу.
– С этим разобрались, теперь твое состояние – выглядишь ты не лучшим образом. И новой работы в таком виде тебе не найти. Ты обиделась, на что?
– Меня подставили, я же тебе сказала.
– А что, если наоборот – тебе помогли сделать шаг к новым возможностям в твоей жизни. И ты просто неверно оценила ситуацию?
– Почему бы новому не придти в мою жизнь без таких «подстав» и увольнения?
– Такая у тебя проверка: поддашься эмоциям и обидишься – останешься, как ты выразилась, «в полной заднице», не поддашься – раскроются новые возможности.
– Ты это серьезно?
– Да. Проверка именно в этом. Многие люди, поддавшись эмоциям, не дают раскрыться тому новому, что для них приготовлено.
– А что еще делать с эмоциями? – удивилась я. – Мне ведь, действительно, больно.
– Жизнь не такая простая штука, но у тебя есть вариант, и он выигрышный.
– Какой?
– Эмоции – это сила, она может работать на тебя или против тебя. Ты можешь ее перенаправить.
– Как это? Куда?
– Ты ведь давно не рисовала. Здорово будет, если ты опять возьмешь кисть в руки и вложишь силу эмоций в рисунок. Или выбегаешь свою боль, чтобы она не перешла в обиду – как сделал Форрест Гамп в фильме. Варианты у тебя есть, дальше уже сама решай.
– А новые возможности – они, действительно, откроются? – я опешила от такого неожиданного взгляда на произошедшее, и от уверенности, исходящей от нее. Мыслим мы с ней совсем по-разному. Кто она? Откуда?..
– Откроются, если не будешь бояться трудностей. Сама проверишь, – сказала она и растворилась.
5. Качели
В восемь утра, как обычно, зазвонил будильник в телефоне, разгоняя остатки сна. Я проснулась и вспомнила, что идти на работу мне не надо – уволили. Сегодня это уже не казалось таким страшным, как вчера. Больше меня сейчас заботил голод. Из-за вчерашних событий я и не обедала, и не ужинала, мой желудок настойчиво требовал еды.
Я быстро встала, умылась и прошла на кухню. На кухне приготовила яичницу и съела ее с огромным удовольствием. В окно заглядывало солнышко. Я распахнула его – привычный шум снаружи ворвался ко мне в квартиру. Пока я варила кофе, услышала, как щебечут птицы, и подумала, что давно уже не выбиралась не то, что за город на природу, хотя бы в парк, а ведь он расположен совсем недалеко от моего дома. Выпив кофе, я вернулась в комнату.
Раз работы у меня больше нет, и день свободный, почему бы мне не сходить погулять в парк? Можно, конечно, и дома занятие найти, но в такую погоду сидеть дома не хотелось. В парке я бывала раньше довольно часто – рисовала там. Интересно, где мои краски, кисти и все остальное? Сколько времени я уже не рисовала?.. Два года – кажется, что целую вечность.
Я достала папку из художественной школы со своими работами и стала их рассматривать. Мама всегда гордилась моими рисунками, называла меня своей талантливой девочкой. Это была ее идея привести меня в художественную школу. Отец отдавал инициативу в таких случаях маме, поскольку он часто ездил в командировки по работе, и мы с мамой оставались тогда дома вдвоем и ждали его.
Мама работала переводчиком, оставаясь дома, и потому она всегда была рядом, и всегда находила для меня время. Она сама занималась со мной английским и испанским языками. Благодаря маме в шестом классе я стала заниматься еще латиноамериканскими танцами в студии. Меня хватило на год, а потом у меня появился друг, мальчик Юра из параллельного класса. Юра увлекался восточной философией и айкидо. Пока мы встречались, около двух лет, я разделила его увлечение и занималась вместе с ним в секции, куда он меня привел. Когда мы расстались, закончились и мои занятия айкидо.
А вот в художественной школе все годы я училась с удовольствием. Рисовать мне нравилось с детства, это было мое увлечение. Школу я закончила хорошо, и, если бы не авария, в которой погибли родители, наверное, сейчас я бы уже училась дальше в Академии…
Пока я смотрела на свои работы, возвращаясь мыслями в прошлое, наступило время обеда. Я разогрела себе замороженные овощи, пожарила рыбу, а после обеда, наконец, вышла из дома, взяв с собой все для рисования.
В парке гуляли люди, работали аттракционы. Я расположилась на скамейке недалеко от лодок-качелей. На одной из лодок катались парень с девушкой. Они взлетали то в одну, то в другую сторону, весело смеясь и все сильнее раскачивая лодку.
Парень был лет пятнадцати – широкое лицо с чуть вздернутым носом и квадратным подбородком, глаза, наверное, карие, густые темные брови, полные губы с уже пробивающимися усами, вьющиеся каштановые волосы красиво обрамляли лицо, прикрывая лоб и уши. Фигура у парня была немного нескладная, пропорции тела еще окончательно не сформировались, руки казались непропорционально большими. Он был одет в клубную оранжевую куртку, серый джемпер с набивным рисунком и светлые джинсы, на ногах белые кроссовки.
У девушки были длинные волнистые ярко-рыжие волосы без челки, они развевались на лету. Лицо с очень светлой кожей, почти без бровей, широкие скулы, большие светлые глаза близко посажены, нос маленький, аккуратный, ярко-алые накрашенные губы, нижняя губа более полная по сравнению с верхней – она улыбалась, и на щеках были заметны ямочки. Черты ее лица нельзя было назвать правильными, но в ней было что-то роковое, очень притягательное. Она была хорошо сложена. Длинная расклешенная светло-серая юбка из плотной ткани, черный гольф и черная же короткая приталенная куртка, на ногах черные высокие шнурованные ботинки на плоской подошве дополняли роковой образ.