Майя. Загадки великой цивилизации
Шрифт:
План Чичен-Ицы
Напротив входа в Храм воинов, на дальнем западном краю площади (там, где заходит солнце, спускаясь в лабиринты подземного мира), располагается жемчужина всего архитектурно-исторического комплекса — Большое поле для игры в мяч, или Большой стадион. Поле 150-метровой длины и 35-метровой ширины — самое большое в майяском мире, к тому же оно сохранилось настолько, что возобновить игру в мяч можно хоть сегодня. На стенах, окружающих игровое поле, помимо обязательных колец сохранилась масса барельефов, посвященных ритуалу принесения в жертву проигравшей команды. Капитан команды победителей сжимает в одной руке каменный нож, а в другой держит отрезанную голову капитана соперников. Целиком кровавую сцену описывать не будем,
В Храме ягуаров особого внимания заслуживает грандиозная барельефная галерея с изображениями воинов. Внутри храма когда-то имелась тонкая стена с изображениями батальных сцен, посвященных великим победам народа Чичен-Ицы над внешними врагами. Стена эта, к сожалению, не сохранилась, но серию бесценных копий успела сделать английская художница и путешественница Аде ла Бретон в начале XX столетия. Неподалеку от Храма ягуаров стоят каменные тумбы, украшенные леденящими кровь сюжетами. На одной тумбе изображены проткнутые кольями и сложенные в кучи человеческие черепа, на другой — барельефы ягуаров и орлов, пожирающих человеческие сердца.
Фрагмент барельефа на стене Большого поля для игры в мяч в Чичен-Ице
Постройки в этой части города и их стилистическое оформление удивительным образом напоминают монументальные сооружения в Туле — столице тольтеков, создавших свою обширную империю к северу от современного Мехико в 950-1150 г. Открытые строения с колоннадами, вертикальные сооружения в виде пернатых змеев, ярко выраженный культ воинов, орлов и ягуаров — все эти особенности роднят два города, удаленных друг от друга на тысячу километров. Теперь нет сомнений, что северная, более современная часть Чичен-Ицы выстроена под влиянием вторгшихся сюда на рубеже XI в. захватчиков-тольтеков. Это подтверждается двумя интересными фактами. В эпоху испанской конкисты (о чем свидетельствуют хронисты Кортеса) среди ацтеков бытовала легенда о предводителе тольтеков Кецалькоатле, или Пернатом Змее, которого выгнали из Тулы и который вместе с помощниками в конце X в. основал новое царство на том месте, «где красная земля». Обиду тольтеков, которых когда-то выгнали из Центральной Мексики, Кортес еще обратит в свою пользу — они будут его верными союзниками в войне с Теночтитланом.
Второе доказательство родства Тулы и Чичен-Ицы находим в майяском фольклоре, где повествуется о мифическом герое, прибывшем в древности на землю Юкатана и установившем там свои порядки. Звали героя Кукулькан, что в переводе с языка юкатеков означает «Пернатый Змей». Легенды обоих народов имеют под собой реальную основу, однако в историческом плане не совсем верны. Первые сомнения появились после прочтения надписей на неприметном камне, стоящем рядом с Большим стадионом (полем для игры в мяч). Тематические рисунки на камне полностью соответствуют рисункам, высеченным на стенах игрового поля, а дата -864-й год — по мнению ученых, это год окончания строительства стадиона. Радиоуглеродный анализ и другие археологические методы показывают, что здания северной части города построены в период с 800-го по 950-й год. В Туле же к середине X в. не было завершено ни одно из крупных архитектурных сооружений. Таким образом, тот факт, что Чичен-Ицу выстроили раньше Тулы (южная часть города и вовсе датируется 832–881 годами), наводит на мысль, что именно тольтеки подхватили художественный стиль майя, сделавшись своеобразной художественно-архитектурной колонией. Внесли свою лепту и антропологи: выяснилось, что среди останков, раскопанных в Чичен-Ице, не обнаружено таких, которые принадлежали бы пришлым народам. В связи с этим не совсем понятно, откуда же все-таки взялось влияние тольтекской архитектуры.
Храм ягуаров в Чичен-Ице
Здание Караколь (по-испански «улитка») в Чичен-Ице интересно своей продуманной асимметрией, получило название благодаря имеющейся внутри него спиральной лестнице. Отсюда майяские астрономы вели наблюдения за Венерой и другими планетами
Первые поселения на месте Чичен-Ицы появились довольно поздно — около 650–700 гг. н. э. Примерно через столетие начался значительный рост населения, связанный с развитием гончарного ремесла. Известно, что в Чичен-Ицу проник гончарный стиль «сотута» — вероятно, здесь не обошлось без прибытия в город мастеров-иммигрантов. В течение двух последующих столетий город дорос до мегаполиса, занимавшего площадь не менее 30 квадратных километров. Населяли Чичен-Ицу десятки тысяч человек.
Письмена, прочитанные учеными, рассказывают о довольно необычной системе управления этим городом-государством. Нет упоминаний ни о правителях, ни о династиях, ничего не говорится о великих делах или знаковых событиях. Нет даже стел, увековечивающих какого-либо царя; зато присутствуют имена людей, отвечающих за какую-либо церемонию или ее часть, например, — за разжигание священного огня. Иероглиф, характеризующий отношения между этими людьми, читается «йитах» и означает «братья». Кстати, Диего де Ланда также отмечал, что государством Чичен-Ица по традиции руководят братья. Вероятнее всего, речь идет о соправителях, хотя не исключено, что во главе Чичен-Ицы стояли единокровные братья. Они позиционировали себя как «ахау» (повелители), но никогда не присваивали себе титул «к’уль ахау», то есть священных владык.
Во времена испанской конкисты в небольших майяских городах и селениях также существовало коллективное руководство. Доказательством совместного управления в Чичен-Ице может также служить и то, что ни одно здание в городе не походит на «царские палаты» — роскошное просторное жилище, где могли бы размеситься члены правящей фамилии.
А откуда, собственно, взялись майя в этих краях? Множество источников, от «Сообщения о делах в Юкатане» Диего де Ланда и книг «Чилам Балам» до находок современных археологов, считают жителей Чичен-Ицы выходцами с тихоокеанского побережья, перебравшимися на побережье Юкатана. По общепринятой версии, выходцы с юга, занимавшиеся преимущественно ловлей рыбы, несколькими волнами откатились вглубь полуострова, где основали несколько поселений, в том числе Чичен-Ицу. Ранее, однако, ученые придерживались другой гипотезы — о том, что город основали выходцы из Петена, причем те, кто подвергся влиянию Теотиуакана; поэтому Чичен-Ицу можно рассматривать как уникальный синтез майяского и теотиуаканского культурного влияния. Как бы там ни было, но в X в. Чичен-Ица превратилась в самый большой и могущественный город в империи майя и во всей Месоамерике. Долгое время город поддерживали верные союзники в лице крупных городов-государств Цибильчальтуна и Исамаля. Со временем этот альянс усилился, и под его влиянием оказался весь север Юкатана. Единственным противником Чичен-Ицы можно считать группу городов во главе с городом Коба.
Храм воинов в Чичен-Ице. Ряды колонн с южной и западной сторон храма — все, что осталось от некогда роскошных зданий с колоннадами и просторными залами
Разнообразие составлявших конфедерацию народов, как пришлых, так и местных, оставило свой отпечаток на архитектурном облике города. Преобладание военной тематики в северной части Чичен-Ицы объясняется корпоративно-милитаристским уклоном всей конфедерации в целом. Так, Храм воинов символизирует милитаристское устройство города-государства, а многочисленные колонны с изображениями батальных сцен и воинов — столбы, на которых держится конфедерация. Здесь проходили ритуальные военные шествия, сродни современным парадам. Храм воинов и площадь в особые праздничные дни заполняли толпы воинов, празднующих очередную победу над врагом.
В попытках объяснить иноземное влияние на архитектуру и художественный стиль Чичен-Ицы мы должны понять, что происходило по всей Месоамерике между 700-м и 1000-м годами, — в период, последовавший после падения Теотиуакана и коллапса майяских городов на юге Юкатана. Теотиуакан, как мы выяснили, был не только первой империей Месоамерики, но и колыбелью культуры. Верховную власть этой империи признала над собой не только Центральная Мексика, но и некоторые города майя.
В VIII–X вв. империя майя пережила эпоху падения всех религиозных и политических систем, а традиционные границы уже перестали что-либо значить. В этих обстоятельствах, насколько это видно из художественно-архитектурных особенностей, выжили только те города, которые смогли воспользоваться наследием Теотиуакана, — Какаштла, Шочикалько, Чолула и Тула в мексиканском высокогорье и Чичен-Ица на Юкатане.
Севернее Чичен-Ицы в море неподалеку от побережья расположен остров Серритос. На этом маленьком островке сохранились следы древнего порта, а точнее — остатки каменных пирсов, к которым когда-то причаливали каноэ с грузом. Здесь обнаружены керамика с побережья залива в стиле «тонкий оранж» и гончарные изделия в стиле «сотута» из самой Чичен-Ицы, для которой остров Серритос служил морским портом и основными воротами во внешний мир. Торговые связи город поддерживал со всей Месоамерикой, среди прочих товаров он получал зеленый обсидиан из Центральной Мексики, нефрит с майяского высокогорья и бирюзу из тех мест, где сейчас юг США. Медь и золото, самородки которых найдены на дне Священного Сенота, присылались сюда из Панамы, Коста-Рики и даже Колумбии, начиная с IX в. Очень тесные торговые отношения Чичен-Ица поддерживала с Тулой. Более половины обсидиана, найденного в городе, привезено с каменоломен, которые контролировали тольтеки.