Майя. Загадки великой цивилизации
Шрифт:
По мнению ученых предыдущих поколений, таких как Сильванус Морли, миролюбивые майя, бежавшие на север во время коллапса, попали в лапы кровожадных тольтеков. Однако сегодня нам известно, что войны и жертвоприношения являлись неотъемлемой частью жизни майяского общества, более присущие этому народу, чем остальному населению Месоамерики. Таким образом, получив свежую кровь «чужаков», Чичен-Ицастала сильнейшим военно-политическим центром постклассического периода и центром притяжения паломников. Главное здание города, пирамида Эль-Кастильо, могла похвастаться девятью своими этажами-террасами и даже солнечной обсерваторией на крыше, что делало ее похожей на своих гораздо более старших сестер в Тикале и Вашактуне. По центру каждой грани наверх вела лестница из 91 ступени (на северной грани — 92 ступени), общее число которых символизировало 365-дневный солнечный год. Обращенная главным фасадом на север пирамида расположена неподалеку от главной святыни всех пилигримов — Священного Сенота, или Колодца Жертв. Утверждение де Ланда
Томпсон установил на краю колодца ворот с землечерпалкой и стал учиться нырять. Кстати, его колодезные приспособления и сегодня демонстрируют туристам со всего мира. Желая ускорить процесс, археолог нанял на Багамах профессионального греческого ныряльщика, и с 1904-го по 1908-й год они подняли со дна несколько тонн ила вместе с каучуковыми мячами, деревянными идолами, останками пятидесяти человеческих скелетов, а также большим количеством изделий из нефрита (маски, статуэтки) и золота (пластинки, кольца, диски). Нередко попадались медные и золотые колокольчики, а на одном из дисков был изображен ритуал вырывания сердца. Легенда о том, что в колодец сбрасывали исключительно девственниц, не подтвердилась. Анализ обнаруженных в иле костей показал, что останки принадлежали жертвам всех возрастов и обоих полов, хотя большинство из них принадлежали молодежи. Согласно преданиям, сброшенные в сенот люди получали возможность связаться с подземным царством. Жертву, выжившую к полудню, вытаскивали из колодца и с благоговением расспрашивали о пережитом. Интерпретаторы подавали рассказы несчастных как откровения и предсказания.
Чичен-Ица. Вид пирамиды Эль-Кастильо и Храма воинов. На переднем плане — фигура бога дождя
Приблизительно с 1000-го года город-государство встал на путь упадка. Причины стремительной деградации отчасти известны благодаря книгам «Чилам Балам». Например, тексты повествуют о политических и междинастических интригах среди городской знати. А в 1220 г. Чичен-Ица была атакована и захвачена воинами Майя-пана — города, выросшего в сотне километров к западу от Чичен-Ицы. В результате археологических раскопок найдены следы одномоментных разрушений зданий; также ученые обнаружили керамику, характерную именно для Майяпана. Скорее всего, в данном случае произошел так называемый «переход власти» — то есть лидерство в конфедерации перешло от Чичен-Ицы к Майяпану. Последний отличался куда меньшими размерами и впечатляющей оборонительной стеной, в пределах которой проживало около 15 тысяч человек. Архитектура городка во многом повторяла архитектуру великого соседа: имелись и колоннады и даже своя пирамида «мини-Кастильо»; некоторые скульптуры были попросту украдены. Майяпан главенствовал в западной части Северного Юкатана в течение двух столетий. Какие-то интриги и вражда привели к восстанию, которое не только взорвало конфедерацию изнутри, но и заставило множество людей бежать туда, откуда они когда-то, вероятно, пришли — в Петен.
Укрепленный город Тулум на Карибском побережье — возможно, первое поселение майя, увиденное испанскими конкистадорами. На переднем плане — пляж; здесь майяские торговцы сгружали товар со своих каноэ
Незадолго до испанского завоевания вражда и упадок на западе полуострова все еще продолжались, а восток Юкатана, между тем, претерпевал эпоху расцвета. На северо-востоке и далее на юг, вдоль острова Косумель, выросло множество городков и рыбачьих поселений. Тысячи каноэ со всего Карибского бассейна устремились со своими грузами в Тулум. Особенно ценной и важной представлялась торговля с ацтекским миром. Здешние майя, казалось, переживали свой Ренессанс. Казалось, что благоденствие на эту землю пришло не случайно: здесь появились города, вобравшие в себя самое лучшее, что было в архитектуре и искусстве майя; здесь люди наконец поняли, что лучше торговать, чем воевать… Но это только казалось… До испанского вторжения оставалось совсем немного.
А потом, вместе с истинным богом к нам пришли запустение и нищета. Пришли продуктовые и церковные повинности, драки и воровство, поножовщина и убийства из ружей, изрыгающих огонь. Пришли грабежи и насилие, несправедливые приговоры и ложные доносы, раздоры и склоки между самими угнетенными.
Глава 8
ЗАВОЕВАННЫЕ, НО ОСТАВШИЕСЯ В ЖИВЫХ
Началось прислуживание испанцам и их жрецам, прислуживание их наместникам, учителям, судьям и прокурорам. А бедный народ был раздавлен.
Так рассказывает книга «Чумайель» о бедах, обрушившихся на майя в катун 11 Ахау, то есть в период между 1539-м и 1559-м годами по Грегорианскому календарю. Это были годы окончательного завоевания Северного Юкатана и установления в регионе нового режима — власти конкистадоров.
Беды и несчастья в жизни майя случались и до прихода испанцев: это и кровавые войны, и природные катаклизмы, и массовые исходы с освоенных земель. Но как герои-близнецы всегда ускользали из лап бога смерти, так и майя собирались с силами и преодолевали все невзгоды. И в конце доклассического периода, и в IX в., во время коллапса, цивилизация майя поднималась после очередного циклического падения. Однако в XVI в. в судьбе древнего народа Месоамерики случилась катастрофа, приведшая к необратимым последствиям. Такие болезни, как оспа, корь и тиф, выкашивали целые селения. На Северном Юкатане с 1520 по 1547 год умерло по крайней мере полмиллиона человек. А соотнося эти данные с остальной частью полуострова, можно с большой долей уверенности сказать, что к началу XVII в. майяского населения стало меньше на 80 % (!). Как это часто случалось в Америке, эпидемии шли впереди самих завоевателей. Выжившие в этой катастрофе местные жители были деморализованы и подавлены. Смертоносное действие вирусов и бацилл усугублялось появлением невиданных, пугающих животных — лошадей, а главное — дружными залпами испанского огнестрельного оружия. Если раньше захватчики довольствовались пленниками и данью, то пришедшие на американскую землю европейцы решили уничтожить сам фундамент, на котором зиждилось майяское общество, то есть религию и сакральные знания, которые накапливались веками.
И все-таки майя сохранились как народ, показав за последние пять столетий удивительную способность к нравственному и физическому выживанию. Да, они покинули свои древние города, но остались жить на земле предков. Число людей, говорящих на различных языках майя, достигает 7–8 миллионов человек, сосредоточенных на севере Юкатана, в высокогорье мексиканского Чьяпаса и более всего — в Гватемале, где майя составляют добрую половину населения страны. Они выдержали кровавые преследования, нападки на свою культуру и маргинализацию; этот древний народ сумел не раствориться, не пропасть в современном глобализованном мире.
На майяском высокогорье организованная оппозиция была подавлена быстро, жестоко и решительно человеком по имени Педро де Альварадо. Его репутацию самого безжалостного и кровожадного конкистадора признавали даже соотечественники. В 1523 году посланный Кортесом на завоевание региона де Альварадо вместе со своими мексиканскими союзниками вторгся в самое сердце гватемальского нагорья. Самым могущественным горным государством той поры было Киче со столицей Утатлан. Государство Киче находилось во враждебных отношениях с конкурентом — городом-государством Какчикель, который, в свою очередь, дружил с ацтеками и был благодаря им предупрежден о приходе испанцев. Какчикель, видимо, уверовал в то, что, наладив отношения с пришельцами, сохранит свою мощь и даже станет доминировать над заклятым врагом Киче, поэтому навстречу отряду Кортеса отправилась делегация с дарами.
Междоусобица между Киче и Какчикелем была только на руку испанцам. В начале 1524 г. отряд де Альварадо встретился с воинами Киче на ровном как стол плато возле современного Кетцальтенанго. Поле для битвы было ровным и просторным, что давало коннице де Альварадо значительное преимущество над врагом. По майяской традиции в начале любого сражения сходились воины — по одному с каждой стороны. От испанцев выступил сам де Альварадо, а из рядов майя на поединок вышел вождь по имени Текун Уман. И хотя майяскому герою, наряженному в костюм орла и кетцаля, удалось стащить испанца с коня, де Альварадо проткнул противника копьем. На этом, собственно, и завершились как битва, так и завоевание почти всего высокогорья. Говорят, картина «Танец конкисты», изображающая драматический бой де Альварадо с туземцем, висит во многих кабинетах чиновников в гватемальском высокогорье. Впрочем, испанские хроники ничего не говорят об этом столкновении, а лишь сухо упоминают о фактах убийств, совершенных конкистадорами, и подтверждают полное подчинение этого региона испанской короне. После битвы де Альварадо осадил столицу Киче, для устрашения осажденных заживо сжег двух пленников, а затем ворвался в Утатлан и учинил страшную резню. Дольше всех сопротивлялся Цутухиль, раскинувшийся вокруг озера Атитлан, но и этот город-государство был разгромлен с помощью союзных войск Какчикеля. К июлю 1524 года де Альварадо основал первую испанскую столицу в регионе, оккупировав и переименовав какчикельский город Ишимче в Сан-тьяго-де-Кабальерос-де-Гуатемала.
На Северном Юкатане волны эпидемий прокатились сразу же после того, как нога первого испанца ступила на эту землю. В 40-х годах XVI в. Монтехо предпринял попытку систематической колонизации, однако довольно долгое время под властью короны находилась только треть полуострова — север и часть побережья. Кроме Мериды, уже существовавшей колониальной испанской столицы, пришельцы построили еще три своих города. В них очень скоро появились церкви, резиденции алькальдов и обязательная площадь перед ними. Эти города стали административными центрами завоеванных территорий. Кампече находился на берегу Мексиканского залива, Вальядолид — к востоку от Чичен-Ицы, и Саламанка-де-Бакалар — на юге Кинтана-Роо. Число европейцев, переселившихся к тому времени на Юкатан, составляло чуть более полутора тысяч человек.