Мажор
Шрифт:
– Маришка! Маришка!
– взвыл я мысленно, как учил Степаныч. Представляя в голове образ сексуальной красотки.
– Ты где? Маришка!
– Не ори, а! Чуть не оглохла!
Передо мной был призрачный образ, да я и сам был полупрозрачный. И находился почти под потолком пещеры, а внизу все замерло. Хан все так же держит Риту, Молот, примеривается, пока я не вижу, пнуть пленного, Пьеро с бинтом в руке и рядом на корточках я...
– Офигеть!
– А
– Маришка! Спаси ее!
– показываю пальцем вниз.
– С чего бы это?
– складывает руки на груди, точнее под грудью или как-то так... В общем обозначивая присутствие, этой самой, еще больше... Да уж... Ну да что поделаешь, вспоминая ее же слова: по-другому она не может, натура такая!
– Ну, пожалуйста!
– Нет, нет. Не проси! Я обещала жизнь воина, а не бандитской подстилки!
– и, встряхнув белокурой гривой, гордо задрала носик.
– Ладно... Но можно задать вопрос?
– Хм...
– подозрительно посмотрев на меня, облетела по кругу. И все так же с сомнением разрешила: - Ну, давай...
– Скажи: карандаш это оружие?
– раз время есть, начну издалека.
– Это, смотря как посмотреть, - ехидно улыбается.
– В моих руках, это оружие?
– Ну, в твоих и точилка для карандаша оружие...
– А вилка?
– И вилка, - чему-то улыбаясь, продолжает летать вокруг меня.
– А осколок стекла?
– Таким маньякам как ты, лучше не давать...
– счастливо смеется.
"Ну, погоди, красавица! Ужо я тебя!"
– Ты не ответила!
– Оружие, оружие! В руках воина все оружие!
– А осколок зеркала, которым нанесли увечья и чуть не перерезали горло?
– Ты умный мальчик!
– перестав летать вокруг, сделала пару балетных па. Видимо что б я хорошенько все рассмотрел... А юбченка все такая же...
– Сейчас ты скажешь, что раз это оружие то, судя по моим словам, оно было в руках воина?
– Ну, типа того...
– остается только надеяться, что сработает.
– А если я не поддамся на твою уловку?
– А я тогда, подыхать буду, но тебя не позову! Тогда ты не сможешь вернуть долг!
– Ой... Ой... Напугал! Вот будет при смерти кто-то из твоих парней лежать и позовешь! Ни куда не денешься!
– Да пошла ты! Конечно же, в этом случае призову. Но вот разговаривать с тобой никогда не буду...
– Никогда, никогда?
– заглядывая в глаза, вопросила дива.
– Никогда!
– Совсем, совсем!
Я только отвернулся. Облетев меня пару раз,
– Это шантаж?
Снова отворачиваюсь. Сзади раздается задорный смех, тонкие девичьи руки обхватывают меня за плечи, между лопаток упирается роскошная грудь, а губы шепчут:
– Так и запишем, поддалась на злобный шантаж, - и легонько куснув за ухо, добавила: - Ну не будь букой, спасу я ее... Вот только потом не обессудь, такие подарки бывают раз в жизни, подумай хорошо!
– Я подумал!
– Заговорил, заговорил!
– радостно смеясь и хлопая в ладоши, красотка нарезает круги вокруг меня. Вновь изображая балерину... И вот резко остановившись, серьезным голосом добавила: - Молодец, Он может гордиться тобой, красавчик! Все мне пора...
Мир слегка покачнулся, это я чуть не шлепнулся на задницу... Сидел то на корточках! Пьеро смотрит на меня обиженным взглядом, не понимая, как же так? За что? Почему эта молодая женщина должна умереть? И почему, несмотря на все его знания и дополнительную учебу у Степаныча - он не может помочь ей. Эх, Петька! То ли еще будет!?
– Пьеро, ты чего смотришь на меня коровьим взглядом?
– Извини, Мажор. Первый раз вот так... И сделать ничего не могу, как будто сам нож в нее воткнул... Молодая совсем, красивая... На пару минут раньше бы! И жива бы, осталась...
– Ты брось это!
– награждаю парня суровым взглядом.
– Не могли мы за спиной такую толпу оставить! Тогда все бы полегли и девчонки в том числе!
– Да я понимаю, - Пьеро опускает взгляд и тяжело вздыхает, - но муторно... Может, пусть хоть с сестрой попрощается?
– Зачем? Кажется, умирать ей рано?
– несмотря на попытку сдержаться, на губы наползает улыбка.
– Может ты ошибся? Посмотри-ка еще разок!
– Не смешно...
– Я не смеюсь, - впившись в него взглядом, говорю: - Проверь! И ни слова!
Петька посмотрел на меня как на идиота, но приступил к повторному осмотру все еще находящейся без сознания женщины... Выпучив на меня огромные глаза, вскрикнул:
– Мажор...
Но получив ощутимый тычок под ребра, обиженно засопел. Пришлось пояснять:
– Ты тупой? Сказал же тихо!
Все еще находясь под впечатлением от увиденного, но понизив голос до едва слышного шепота, затараторил:
– Мажор, смертельной раны нет! Понимаешь ссадины, синяки и пару порезов! А смертельной нет. Ее даже в больничку можно не вести, я сам зашью и обработаю... Но так не бывает!
– Тихо ты... Не было смертельной раны! Понял?