Me 163 «Komet» — истребитель «Летающих крепостей»

Харук Андрей Иванович

Но вернемся к боевым отрядам Ме 163. Формирование 1./JG 400 велось довольно трудно — ведь помимо комплектования отряда личным составом и самолетами требовалось создать необходимую инфраструктуру на аэродроме Виттмундхафен. И если с разворачиванием наземного радиомаяка и командной радиостанции проблем не было, то с радаром, крайне необходимым для обеспечения боевой работы «Кометов», дело обстояло плохо. Собственно, сама станция «Вюрцбург-Ризе» была доставлена в Виттмундхафен, и даже развернута.

Гауптман Роберт Олейник и обер-лейтенант Франц Рёзле.

Обер-лейтенант Франц Медикус получил летную школу в Гессельберге, в Баварии, там же он был оставлен в качестве инструктора, став главой школы планеризма.

Но,

как оказалось, её расчет имеет за плечами всего лишь двухчасовой инструктаж в работе на РЛС, причем без реального включения радара! Лейтенанту Корффу из EKdo 16 пришлось заняться интенсивным «натаскиванием» операторов — благо, время было, поскольку первый Ме 163В был получен отрядом лишь 10 марта 1944 г. В последующие недели из Бад Цвишенана прибыло ещё несколько таких самолетов, в т. ч. Ме 163B(V9), B(V16), B(V20), B(V29) и B(V34). Самолеты перегонялись по воздуху — на буксире у Bf 110, что позволило избежать необходимости разборки «Комет» и их последующей сборки при транспортировке наземным транспортом.

Пилоты вновь сформированной части рвались в бой, но 12 марта 1944 г. было получено указание, вводившее временный запрет на боевые полеты. Командование считало, что, хотя пилоты 1./JG 400 в большинстве своем достаточно неплохо освоили технику пилотирования Ме 163В, применение оружия ими ещё не отработано. Поэтому Р. Олейнику предписывалось организовать интенсивные учебные полеты с реальной стрельбой. Но полеты удалось начать лишь три дня спустя. Причиной задержки оказалась банальная нехватка воды на авиабазе, поскольку после каждого полета с включением ЖРД баки Ме 163 следовало промывать большим количеством воды. Понадобилось даже пробурить для 1./JG 400 отдельную скважину глубиной 142 м.

После решения всех технических проблем можно было, наконец, приступить к тренировкам. Каждый пилот выполнял ежедневно два-три старта на Ме 163В, отрабатывая стрельбу из пушек на больших высотах. Поскольку поднять мишени на такую высоту не представлялось возможным (самолеты-буксировщики так высоко не летали), пилоты прицеливались по облакам. Пока стрельбы велись в прямолинейном полете с равномерным ускорением, никаких проблем не возникало. Но как только пилоты начали пытаться стрелять на виражах на скорости порядка 800 км/ч, начались обрывы патронных лент — в Ме 163В эти ленты находились в длинных рукавах, опоясывающих бак окислителя. Олейник предложил заменить такие рукава более компактными, барабанного типа. По некоторым данным, предложение это было опробовано на одном из Ме 163В. Однако дальнейшего развития оно не получило, и все серийные «Кометы» комплектовались прежними длинными рукавами, требовавшими от пилота особого внимания при стрельбе на маневрировании.

До апреля запрет на боевые вылеты так и не был снят. А между тем, в преддверии высадки в Нормандии авиация противника резко активизировала свои действия. Практически ежедневно над Виттмундхафеном появлялись два-три высотных самолета-разведчика. Но пилоты 1./JG 400 могли лишь в бессильной ярости сжимать кулаки, провожая взглядом инверсионные следы вездесущих «Москито». Наземный же персонал получил указание тщательно маскировать ракетопланы во избежание их преждевременного обнаружения и идентификации противником.

До поры до времени пилотам 1./JG 400 удавалось избегать серьезных летных происшествий, бывших обычным делом в Бад Цвишенане. Судьбе было угодно, чтобы в первой серьезной аварии в Виттмундхафе-не едва не погиб командир отряда. 21 апреля 1944 г. Олейник подготовился к очередному вылету на учебные стрельбы. К тому времени он совершил уже 15 таких полетов, и надеялся этим вылетом завершить курс стрелковых тренировок. Когда Олейник уже был облачен в высотный костюм, а его ракетоплан Ме 163B(V16) — заправлен и подготовлен к полету, последовало предупреждение о приближении к Виттмундхафену вражеского самолета. «Комет» оттащили в укрытие, где он в заправленном состоянии простоял полтора часа. После отмены воздушной тревоги самолет вновь доставили на старт, а Олейник занял место в кабине. Но сразу после взлета тяга двигателя начала падать, и пилот, моментально сообразив, что набрать высоту не удастся, заглушил ЖРД, слил остатки топлива и пошел на вынужденную посадку. Едва проскочив позиции зениток на краю аэродрома, «Комет» с убранной посадочной лыжей плюхнулся на луг со скоростью примерно 340 км/ч. Машина проскользила по мокрой траве около 600 м, после чего остановилась. Едва Олейник успел выскочить из кабины и отбежать на несколько метров, как остатки топлива взорвались, и «Комет» был полностью уничтожен. Сам же пилот со сломанными ребрами и сотрясением мозга попал в госпиталь. Исполняющим обязанности командира 1./JG 400 стал обер-лейтенант Эберле (Eberle) — заместитель Олейника. В конце апреля-мае 1944 г. самолетный парк отряда пополнился — прибыло около десятка Ме 163В-0, но запрет на боевые вылеты по-прежнему не был снят.

Три самолета из 1./JG 400, в т. ч. Ме 163B(V29) и B(V54), выделили для показа в Рехлине 12–13 июня 1944 г. (в то время EKdo 16 не располагала ни одним пригодным к полетам «Кометом», поэтому пришлось взять самолеты из строевой части, доставив их на буксире в Витмундхафен, а затем морем — в Рехлин). На показе присутствовали рейхсмаршал Геринг, генерал-фельдмаршал Мильх, а также представители Итальянской социальной республики и Японии, проявлявшие интерес к ракетным истребителям. Первый полет, выполненный Р. Опицем 12 июня, едва не завершился аварией — на высоте 2000 м двигатель его Ме 163B(V29) остановился. Однако высота была вполне достаточной для аварийного захода на посадку, и Опиц, слив остатки топлива и окислителя, благополучно приземлился.

Причиной остановки ЖРД стало крайне плохое качество «состава С», примеси, имевшиеся в котором, забили фильтр, блокировав подачу топлива. За ночь в Рехлин доставили более качественное горючее, и на следующий день Опиц успешно продемонстрировал Ме 163В в полете. Но при заходе на посадку он получил указание как можно быстрее освободить полосу для заходящего следом Ме 262. Следуя указанию, Опиц постарался посадить машину поближе к кромке ВПП, выскользнув при этом за её пределы. Ничего необычного — такое сплошь и рядом случалось в ходе испытаний Ме 163, и уж такому опытнейшему пилоту было не привыкать к подобным нештатным ситуациям. Но буквально накануне зенитчики, прикрывавшие аэродром, выкопали для каких-то своих нужд канаву, о наличии которой пилотов никто не удосужился предупредить. Самолет Опица с ходу влетел в канаву, встал на нос и, качнувшись несколько раз в таком положении, опрокинулся на спину. Пилот повис на привязных ремнях под раздавленным фонарем. Подбежавшие зенитчики помогли ему освободиться. Едва успел Опиц выскользнуть из кабины, как туда ворвалось пламя. Его летный костюм и одетый под ним лучший мундир оказались буквально пропитаны перекисью водорода и мгновенно вспыхнули. К счастью, к месту аварии уже подоспел пожарный автомобиль, и спасатели струями воды сбили пламя. Опиц отделался ожогами рук и спины, оказавшись в госпитале в Висмаре. Там он составил компанию командиру 2./ JG 400 гауптману Бёнеру, излечивавшемуся после аварии 28 мая 1944 г.

Члены EKdo 16 в перерыве между полетами.

Майор Вальтер Новотны посещает EKdo 16 летом 1944 года. Слева направо, Новотны, Франц Рёсле и Курт Шибелер. Новотны был был сбит и погиб 8 ноября 1944 г.

Наконец-то в бой!

К началу июля 1944 г. запрет на боевые вылеты для 1./JG 400, наконец-то, сняли, и вражеские разведчики, появлявшиеся над Виттмундхафеном, были лишены «иммунитета». 6 июля такой самолет сумел сфотографировать на летном поле семь Ме 163В. На перехват противника поднялся на Ме 163B(V59) Рудольф Циммерманн (Rudolf Zimmermenn) — но безуспешно. На следующий день над Виттмундхафеном вновь появились разведчики. В этот раз два боевых вылета на Ме 163B(V55) совершил Курт Шибелер (Kurt Schiebeler) — но ни в одном из случаев атаковать противника не смог. Эти полеты стали последними боевыми вылетами для 1./JG 400, выполненными с Виттмундхафена — 10 июля началась передислокация отряда в Брандис. Это мероприятие осуществлялось в рамках концепции Г. Голлоба, предусматривавшей вместо рассредоточения — концентрацию отрядов Ме 163В на нескольких авиабазах. Находившиеся в летном состоянии «Кометы» перегонялись по воздуху — на буксире у Bf 110. При этом самолет-буксировщик нес на внешней подвеске стартовую тележку для Ме 163В для обеспечения повторного взлета в случае вынужденной посадки на каком-либо аэродроме, находившемся на пути следования в Брандис. Таким образом было перегнано 10 ракетопланов, причем два из них вынуждены были из-за ухудшавшейся погоды садиться на аэродром Боркхейде (южнее Берлина). Несмотря на то, что ВПП Боркхейде имела длину всего 1000 м, посадка прошла удачно. На следующее утро самолеты отправились по месту назначения — вот тут-то и пригодились запасные стартовые тележки, перевозимые буксировщиками. Часть личного состава отряда во главе с обер-лейтенантом Эберле оставалась в Виттмундхафене ещё около месяца — 15 августа 1944 г. британский самолет-разведчик, снимавший этот аэродром, засек на нем одного Ме 163.

Лейтенант Хартмут Рилл, в кабине своего Me 163. Рилл был первым из пилотов JG 400, убитым в бою.

Me 163 на восточном конце взлетнопосадочной полосы готовится к взлету.

В конце августа 1944 г. в Брандис из Венло прибыл и отряд 2./JG 400. Его пилоты совершили первые боевые вылеты ещё на прежнем месте, отбивая налеты вражеской авиации — Венло был важным стратегическим аэродромом, с которого стартовали самолеты Не 111Н, запускавшие крылатые ракеты V1 по Великобритании. Даты и подробности первых вылетов не установлены, но известно, что они были безуспешными.

Оба отряда ракетопланов свели в группу I/JG 400. Командиром её назначили Р. Олейника, а отряд 1./JG 400 принял гауптман Вильгельм Фульда (Wilhelm Fulda).

Служба на новом месте оказалась гораздо тревожнее, чем в Виттмундхафене: если там появлялись вражеские разведчики, то Бранидис находился поблизости Лейпцига и Мерсебурга — крупных промышленных центров, подвергавшихся систематическим налетам англо-американской авиации. Главным объектом, прикрываемым самолетами из Брандиса, был большой завод по производству синтетического бензина в Леуне. Условия на новой базе были далекими от идеальных — в частности, из-за неготовности хранилищ топлива и окислителя ракетопланы заправлялись из цистерн, стоящих на железнодорожной ветке.