Меч Баа Ци
Шрифт:
Катя выпрямилась, взяла руки Трисмегаса и сама притянула его ладони к своим вискам.
— Я готова. Приступим.
— Приступим, — вторил ей Трисмегас.
Страшила разрубил надвое бросившуюся к нему гигантскую стрекозу, огляделся. Шестовики посылали стрелы нескончаемым потоком, однако и силы тварей Ночи безумия как будто были неиссякаемыми, места убитых занимали все новые и новые, зачастую столь затейливые, что даже сечь жаль, их бы засушить да в кунсткамеру. Вот только одна беда, не хотели, собаки серые, добровольно становиться экспонатами.
Орден отбивался из последних сил, изначально прямая линия трех каре копьеносцев теперь изгибалась под натиском атакующих существ.
— Что это за хрень вообще? — прищурился Мараш, останавливая своего коня рядом с конем князя. Тот сам точно понять не мог.
— Ясно одно, — проворчал Страшила. — Тот, кто эту хрень создает, либо пьян в дупель, либо с еще более завороченными мозгами, чем те, кто тварей Ночи безумия ваял. Погоди… вон тот, теленок-крокодил на спиральке, он что… он ракотигра задницей, что ли, жрет? А почему вон та гигантская кишка сама собой по полю летает? А вот там что, лилово-пятнистый мужской член размером с лошадь шипастыми яйцами стрекоз прямо на лету щелкает? Откуда у него клюв растет, просвятите меня, граждане зоологи? Сссука… Этого Трисмегаса в психушку пора за такие фокусы упекать!
Мараш всмотрелся в развернувшуюся картину побоища, позеленел и попросил дозволения отлучиться на некоторое время:
— Не сочти на бесчестие… но что-то затошнило при виде сих убогих обликом зверушек, невмоготу желудку стало на подобное смотреть, муторно…
— Давай, — позволил Страшила, понимая, что новые создания решительно поменяли расклад на поле боя, потому Мараш в ближайшее время ему особо не потребен. — Как бы с таких картинок прямо с седла не блевануть, но коня марать не охота.
Конь с опаской покосился на всадника, видимо, боясь, что тот все же не выдержит. Зрелище и впрямь поражало своей отвратительностью и гнусностью, утрачивая налет эпичного побоища с появлением новых тварей. Мало того, что они выглядели жутко, так и воняли соответственно. А зачастую и тактические приемы новых монстров поражали своей извращенностью. Вот яростный тираннозавр, разметав ударом хвоста рыцарей, прорвал строй обороняющихся, но на его пути встало нечто, окрещенное Страшилой лиловым членом. Тираннозавр с ревом бросился на нового врага, но тот ловко кувыркнулся, оказываясь у того меж ног, вонзился прямо в анус по самые колючие шары, на которых и скакал, полностью погрузился в него… от сей процедуры монстр Ночи безумия аж пасть раскрыл, прислушиваясь к новым ощущениям. Шары резко сжались, тираннозавр наоборот — раздался в стороны, точно лягушка, надутая через соломинку. А потом и вовсе взорвался в мелкую кровавую крошку. Рядом другого монстра обхватила мохнатая шестирукая макака, рванула на себя ушную раковину и заорала в ухо на высоких тонах, переходящих в ультразвук. Видимо, мозг "слушателя" был разрушен уже на первой руладе, поскольку тот замер на месте, потом мертво откинулся на горбатую шипастую спину. С краев его широкого рта закапала розовая жидкость. В небо безжизненно уставилась уродливая морда, ставшая еще страшнее из-за выскочивших из орбит глазных яблок, каждое размером с футбольный мяч.
Другой Катин монстр, раскрыв пасть двуногому чудовищу, собрату того, который напал на девушку во время Ночи безумия в городе,
Княжья дружина не решилась приблизиться к месту схватки. Страшила поднял рог и просигналил войскам Ордена, предлагая отходить к форту под прикрытием шестунов. Благо, две армии тварей уже и без людей отлично проводили время во взаимном истреблении. Князь подскакал к ставке Трисмегаса в гордом одиночестве, его люди заробели приближаться к месту появления новых созданий. Ведь если монстров Ночи безумия ни просто боялись, то, как выразился Мараш, новоприбывших, пусть и союзных, "вообще-вообще боялись", поскольку вдруг перепутают и рванут ссать в рот, або и того шибше…?
Трисмегас стоял, держа ладони на висках юной девицы с малиновым от выпитого вина носом в откровенном наряде. Вихрящийся свет, из которого в реальность сыпались все новые и новые твари, начинал свой путь прямо из макушки Кати. В ставку прискакал и Рубер, полностью залитый кровью, и красной, и зеленой. В его плаще зияли прожжённые дыры, сквозь которые можно было просунуть кулак. Он снял помятый шлем и отшвырнул прочь. Устало прохрипел:
— Пора отступать, долго не выдержим!
— Отступайте, — едва разлепив пересохшие губы, разрешил ему Трисмегас. — Теперь им и без вас есть чем заняться.
— Не думал, что скажу это, — встрял Страшила. — Но сейчас другие обстоятельства и можно. Поэтому приглашаю укрыться в Краснотале! Переправа уже наведена, вместе отбиваться легче, если еще нападут!
Собственно, широкий жест князя имел свои основания: Орден уже практически не представлял для него военной угрозы, серьезно прореженный в минувших боях. А при обороне Краснотала любой лишний боец — хорошее подспорье. Тем более что костяк войска составляли матерые бойцы, опытные в ратном деле. Такими не разбрасываются. Особенно сейчас, когда джелоны и кайсары, заслышав про гибель Баа Ци, все как один поднялись и отправились восвояси. Мол, мы пришли ради него, его нет, так и мы уйдем, поскольку ловить здесь больше нечего, того и гляди страшные звери растерзают. Предлагали и Страшиле с его войском бежать без оглядки и искренне удивляясь отказу. Таков уж был менталитет кочевых народов. Поэтому князь даже не стал их удерживать увещеваниями к чести и достоинству.
— Верховный? — спросил дозволения отступать в Краснотал Рубер. Тот лишь кивнул. С тяжелым болезненным выдохом Трисмегас опустил руки от висков Кати.
— Хватит пока, — сказал он, тяжело дыша, точно только вынырнул из глубокой воды. Он с укоризной посмотрел на Катю, только начинающую приходить в себя после погружения в глубокий транс. — Но вам, девица, мой совет: замуж срочно надо! Как приедем в Краснотал, так сразу и выходите, и рекомендую с суженным первые полгода из спальни вообще не вылезать… Пока он вам всю эту дурь не вые… не выберет своей любовью и лаской. Сколько же в вашей головушке накопилось, я просто… я просто… Господа, извините, но меня тошнит.
Страшила и Рубер деликатно отвернулись, продемонстрировав сочувствие к слабости Трисмегаса, хотя ощущали себя не лучше рептилоида.
Глава 88. Конец вахты
Страшила проснулся у себя в покоях, в княжеских хоромах Краснотала. Попробовал сразу подняться в темноте, но руки его оказались заняты: правой он обнимал, рефлекторно держась за грудь, Рекщинэ, левой то же самое проделал с Тайлин. Обе размеренно дышали, улыбаясь во сне, полностью обнаженные.