Меч Баа Ци
Шрифт:
— Значит, Система мертва! — злорадно прошипел Трисмегас и даже руки потер, точно коварный Кащей из детской сказки. И вот он уже вскочил, схватив с пояса сигнальный рог, призвал войска слушать команду коротким предвещающим сигналом. А затем и саму команду проиграл тремя отрывистыми утробными гудками.
Орден пришел в движение, но в то же время заметно стало, что приказы Трисмегаса привели рыцарство в недоумение.
Звуки рога достигли и сражающихся без передыха и устали мертвецов Кромо, из схватки вырвался сам лидер Сонма, тяжело поскакав в сторону
Трисмегас царственно указал ординарцам на пленников.
— Отпустите их всех в войска Хвои. Рубер! Ты мне нужен здесь, сможешь ли вести хоругвь, копье или хотя бы сам сидеть в седле во славу… хха, во славу Золотого знамени?
— Отпустить? — смешались ординарцы.
— Дорогие фро, я считал, что беру в помощники людей с отличным слухом. Разумеется, отпустить! И коней еще дайте, чего им в таком высоком звании да ногами топать.
— Не сказать, что я не рад или против, — произнес Страшила, разминая руки после того как его наконец-то перестали держать дюжие стражники. — Но тебе не кажется, Трисмегас…
— …Не кажется, — оборвал его речь Трисмегас. — Система рухнула и смысла воевать я теперь не вижу в принципе. Тем более что у нас теперь объявился общий враг. Предлагаю заключить временное перемирие. А затем перейти к мирным переговорам. Но — потом. А пока счастливо вернуться, мне пора! И дочурку не забудь. Если Рубер себя покажет в бою отважным воином, я лично приду за него сватать, еще и Белотал предложу в придачу.
— Хрен тебе! Белотал и так мой! — не сдержавшись ответил Страшила. Однако Трисмегас только усмехнулся в ответ:
— Вот видишь, торг уже пошел. Осталось договориться о его предмете. Бывай!
Конь Кромо, тяжело громыхая подковами, преградил дорогу освобожденным. Лидер Сонма спешился, обнажая иззубренный меч. Его разгоряченный вид говорил сам за себя — он был очень недоволен. Впрочем, воитель и сам сразу же высказал, что именно ему не понравилось:
— Что же это творится, почтенный Трисмегас? Пока мы там рубимся во славу Ордена и Золотого знамени, ты решил низринуть в грязь все наши успехи и всю нашу славу!? Слуги! Ну-ка взять изменника! Отныне я ваш правитель!
Как раз те освободившиеся стражники, что ранее держали Страшилу, послушно подхватили под руки своего Верховного Магистра. Тот скорее удивился, чем испугался произошедшему дворцовому перевороту.
Кромо поднял перед собою меч. Замер так, ожидая приближения ординарцев отрядных командиров, что скакали к Верховному, ожидая более точных разъяснений его последней команды, что была отдана с помощью рога и была по содержанию просто нелогична: отходить от войска Хвои, разворачивать свои боевые порядки на 180 градусов, спиной к врагу и готовиться к жесткой обороне с превосходящими силами противника.
— Дурак! Бунтовать решил!? — процедил со злобой Трисмегас, сгибаясь с вывернутыми стражей руками. — Баа Ци мертв, Система уничтожена! Нет смысла продолжать бой, поскольку сейчас на нас обрушатся все монстры Ночи
Кромо на время замер, переваривая информацию, затем захохотал:
— Так и отлично! Я теперь буду властелином Ордена и всех завоеванных земель.
— Едь к своим бойцам, выводи их из боя и готовься к обороне, — приказал Трисмегас, словно и не замечал двух слуг, держащих его под руки. Кормо хрюкнул, точно здоровенный кабан, замахиваясь мечом.
— За измену идеалам Ордена и попытку измены я приговариваю Верховного Магистра Трисмегаса к смертной казни и привожу…
Трисмегас внезапно поднял голову, раскрыл рот и из его глотки прямо в лицо Кромо с ревом ударила струя белого пламени. Когда оно затихло, свидетели убийства увидели лишь обезглавленное тело, голова Кромо превратилась в прах, а остатки шлема, расплавившись от высокой температуры, медленно стекали на плечи мертвеца красноватой жижей, застывая на ходу. И все же его тело сумело сделать шаг вперед и даже взмахнуло мечом. Трисмегас коротко выдохнул еще одну струю, превращая занесенный над ним меч в пылающий дождь из расплавленного метала, что пролился под ноги Кромо. Тело тяжело пошло к земле, бухнулось, замерло неподвижно.
Трисмегас обвел ленивым взглядом окружающих его ординарцев, присланных магистрами отрядов. Сейчас он напоминал сытого крокодила, только что пообедавшего газелью и взирающего на оставшееся стадо с довольной улыбкой, показывая, что не прочь повторить процедуру устрашения.
— Может быть, у кого-то из присутствующих также имеются возражения по поводу моего права на старшинство среди фро? Вот и славно. Отправляйтесь по местам, продублируйте мой приказ. И да, господа стража, я уже достаточно окреп после ранения, потому не нуждаюсь в фиксации, потому прошу присоединиться к войскам. Если вы не возражаете…
Возражений от пленивших его бойцов не поступило. Стража испуганно отпрянула, да так резво, что вопреки своим заверениям, Трисмегас едва не рухнул навзничь, потеряв на миг равновесие. Пошатнувшись, Верховный Магистр все же сумел выпрямиться, махнул ординарцам, мол, не медлите. Затем обратил свое внимание на Страшилу, Эгирэ и Рубера. Те не стали больше испытывать судьбу, торопливо рассаживаясь по коням, которые им подвели фро: пусть и с недовольными минами, те беспрекословно выполнили распоряжение Верховного. Страшила лишь в последний момент, уже заворачивая коня к своему стану, не выдержал и спросил:
— Не боишься, что я ударю в спину твоим войскам, когда ты их развернешь?
— Делай, что хочешь, — равнодушно ответил Трисмегас.
С этим стороны и расстались. Рубер проводил свою пассию прямо до очумевшего от каскада событий Мараша. Передал, быстро поцеловал и поскакал обратно к Трисмегасу. Со ставки Верховного уже раздавался стук барабана, который тот стянул у Страшилы, да так и не вернул. Затем пошли сигналы рога.
Сонм Великих героев как один развернулся и поскакал прочь от витязей погибшего князя Косого. Те не стали преследовать отступающих, поспешив выстроиться в боевые порядки.