Меч Господа нашего. Книга 3. Помни имя своё!
Шрифт:
А что если там – целый джаммат с РПГшками сидит? В хлам ведь раскатают. Сначала их, потом на вокзал рванут. Поездов вроде под вечер нет, московский давно ушел – но все равно народ найдется. Вот тебе и резонансный захват заложников, мать твою…
– Время… – напомнил один из бойцов
– Маски надеть. Пошли.
Короткой цепочкой, один за другим – они пробежали по дороге, к коттеджу, не большому, но и не маленькому… скорее не коттеджу, а дому такому… добротному. По другой улице – заходила другая группа, чтобы зайти с другой
Башлыков – уже решил постучать, Котов перехватил руку
– О…л?
Хлопок из ружья с глушителем вблизи бы довольно громким, многим громче, чем ожидаешь от глушителя – но совершенно не похожим на выстрел. Заряд картечи проделал дыру, во дворе – в ярости зашлась собака. Котов бросился вперед – на нем был бронежилет, не пожалел на него денег – и вот, приходилось. Собаку – кавказца – он снес двумя выстрелами, даже не визгнула. Бегом, бегом… из окна гранату выбросить – да запросто… все тут во дворе и полягут. Дверь – но она оказалась не заперта. Жаль, фонарь на ружье не включить, придется так переть… надо будет потом кронштейн. Еще дверь, пинок…
– Кто вы…
Законы боя диктуют своё – женщина получает удар в лицо, падает, Котов падает на нее, выпустив ружье. Главное – контролировать руки, у нее может быть пояс шахида. Это старшой научил, он с шахидами не в теории имел дело, а на практике – пока не вышибли за то, что командиру отказался долю от боевых отстегивать. В дом прорвались… остальное сделают уже другие. Женщина что-то воет…
– Это что такое, с. а?
Женщина – лет сорока, даже побольше – смотрит исподлобья. В руках у Старшого – упаковки от мобильных телефонов.
– Тебе на кой х… восемь мобил, а? Отвечай, тварь!
Женщина молчит.
– А откуда у тебя там швейная машинка, обрезки ткани… да не простой ткани. Ты что, тварь, не понимаешь, о чем я?
– Старшой!
Из кухни – выходит один из бойцов. Тема, десятник, прошел Кавказ. Старший сержант. Был…
– На кухне жрачки полно. Как минимум на троих взрослых мужиков. Баранина, все такое. Чеченские блюда.
– Где ваш сын? – спрашивает Башлыков
Женщина что-то отвечает на незнакомом языке.
– Что?
– Это на чеченском. Пожелание доброго здоровья…
– Все чисто! – спускаясь с мансардного этажа, говорит еще один боец – два ноута, оба забрал. Вон, глянь, что я нашел такое…
Командир берет в руки сигаретную пачку.
– Таджикистон…
– Не трогай. Дай сюда… – в Башлыкове просыпается опер
– Бери… Все равно он смылся уже. Ищи ветра в поле, сюда он не вернется.
Старшой – спрашивает женщину на чеченском, та отвечает, коротко и резко.
– Ладно. Тема, иди, подгони машину. До Кенского леса прокатимся…
– Везут!
Новенький УАЗ-Патриот притормозил возле разрытой ямы, следом за ним ехала покрытая пылью по самую крышу КИА.
– Никого не видели?
Двоих бойцов оставили у ямы – оставлять ее без присмотра незарытую нельзя
– Никак нет
Скворец, он же Старшой подошел к задней дверце внедорожника, открыл ее и вытащил женщину. Ударом ножа разрезал липкую ленту на лодыжках и запястьях. Рывком схватив за руку, поволок по земле к свежевыкопанной яме.
– Ну? Глянь! Этого ты хотела, тварина!? Этого!?
Женщина завыла. Этот вой рождался из самого центра его существа, сначала он был низким и не громким, но потом – возрос почти до визга. Взмахнув руками, она бросилась на Скворца – но тот отбросил ее в яму.
– Не-е-е-е-на-а-а-ави-и-и-и-жу-у-у-у… – женщина выла и скребла землю руками.
– Что же ты по-русски то, а, с. а?
Внезапно – Старшой протянул руку, схватил женщину и одним рывком выдернул ее из ямы. Навалился сверху, прижал к земле. Женщина не дышала – хрипела и лязгала зубами как в эпилептическом припадке
– Не-е-е-е-на-а-а-ави-и-и-и-жу-у-у-у…
– Ненавидишь, тварь? А я то вас как ненавижу! Вы, падлы, твари немытые, на мою землю пришли, здесь права качаете, русских убиваете, сами подохнуть готовы, только бы нас перебить. Но я, с…, пока жив…я вас зубами рвать буду, поняла, тварина, зубами, я все ваше семя под корень выведу. Вы десять убьете, а я сто убью, вы сто убьете, а я тысячу. Поняла, тварина, не будет по твоему, поняла, тварина…не жить вам здесь…
– Не-е-е-е-на-а-а-ави-и-и-и-жу-у-у-у… агхр…
Котов обхватил командира сзади, рванул со всей силы.
– Будет, б… будет. Будет, ну! Руки отпусти, руки…
Вдвоем – обезумевшего командира удалось оторвать от матери террориста
– Будет, будет… Серый, возьми его.
В свете фар – Котов подошел к женщине. Сидящей на краю ямы, куда сбросили ее сына. Который в свою очередь был террористом и напялил на себя пояс шахида, чтобы убить как можно русских людей.
– Что же вы делаете, б… – негромко сказал он – что вам, тварям, не живется? Какого… вы сюда приехали? Что вам у себя не жилось? Что же вы жить то не хотите, мрази? Мужа закопали, старший в банде, так ты младшего, гадина шахидом сделать решила? Что же ты за мать то такая, змеина подколодная…
– Мужа закопали. Копалка не выросла… он тебе голову отрежет… придет время. Кто его убил? – вдруг спросила женщина, хрипя от передавленного горла
– Я – ответил Котов
– Чтобы у тебя дети как кутята в ведре с водой подохли… Чтобы тебе смерти не нашлось…
– Не беспокойся, найдется. Только я сначала твое все кубло перетоплю. Пока жив буду – рвать буду, пока за каждого, кого вчера, сегодня… по десятку не изведу, не уймусь. Весь ваш народ в могилу сведу, чтобы мстить было некому. Джихад хотите – так будет вам гадам, джихад… Что же тебе и выродку твоему не жилось, что же вы убивать то нас пошли?