Меч и Крест
Шрифт:
— Ох, чувствую, Василиса Премудрая меня уроет! — жалобно просипела Женя. — Я вчера и голову специально не мыла. Дурная примета — мыть голову перед экзаменом.
— Тут на грязной голове не проскочишь, — нервно оскалилась Лида. — Это тебе не Марковна. Та ставит «хорошо» каждой телке, которая выглядит как Леся Украинка в гробу. А наша Вася каждую дату спросит. Всю ночь, как дура, ее басни учила. Лешик мне свой конспект отксерил. Господи, и кому это сейчас надо! Кстати, — неожиданно взбодрилась она. — Вы знаете, какую он мне записку туда сунул? «Чрево твое — ворох пшеницы, обставленный лилиями,
Женя в ответ коротко хохотнула, — от страха ее обычно безудержный смех примерз к губам.
— Что, опять ты? — даже не разозлилась на подругу Лида. — Вечно ты со своими розыгрышами дурными! Ну на хрена?!
— Помните, — подала величественный голос Рита. — Вечером отмечаем сдачу экзамена в клубе «О-е-ей»?
— Точнее, валим его и напиваемся с горя, — уже смирилась со своей участью Женя.
— Нужно парней захватить, чтобы выпивку нам оплатили. О-о-о… А вот и наш главный змий! Кстати, ты знаешь, что я узнала? — Лида вдруг жарко зашептала что-то в уши подругам, мгновенно оказавшимся у ее рта.
Что именно, Маша не расслышала, хотя очень хотела бы.
Она жадно взглянула на вновь прибывшего и тут же, боясь, что кто-то успел расшифровать ее нелегальный взгляд, опустила глаза и принялась с подчеркнутым интересом рассматривать свои ничем не примечательные пальцы с коротко остриженными ногтями и заусеницами.
Парень, послуживший причиной этого небольшого переполоха, шел по коридору самоуверенной походкой плейбоя, привыкшего, что его тело постоянно полируют десятки женских взглядов.
Он был красив, даже слишком красив для мужчины. И этот переизбыток красоты — капризные губы, гордый нос, черные волосы, собранные сзади в хвост, — невольно воспринимался окружающими как что-то порочное, перехлестывающее за пределы установленной нормы.
Три подружки автоматически выгнули спины, три пары грудей — первого, второго и третьего размеров — оказались направлены на него, как пистолеты. Три пары глаз впились в него, как гарпуны, и зазывно потащили к себе. До сих пор Мир, носивший симптоматичную фамилию Красавицкий, считался их общей коллективной собственностью, поскольку не отдавал предпочтение ни одной. Вальяжно улыбаясь, красавчик направился к их окну.
И тут случилось нечто невероятное и практически приравнивающееся к чуду — тому самому, о котором Маша мечтала каждую ночь, до бессонницы придумывая все новые и новые подробности.
Мимоходом махнув подругам рукой, Мир подошел к Маше и, облокотившись обеими руками на подоконник, навис над ней всем телом.
— Машенька, как дела? — промурчал он нежно.
Ее сердце истерично задубасило в грудь дебелым кулаком, так что от этого грохота заложило уши!
— Хорошо, — ответила она еле слышно, напряженно глядя ему в грудную клетку.
Боже, она была в его объятиях!!!
— А шпаргалочки у тебя есть? — ласково спросил Мир, аккуратно приподнимая пальцем ее подбородок.
— Есть.
Впервые в жизни Маша смотрела ему в глаза!!!
— По Васиным конспектам? — на всякий случай уточнил тот, хотя вопрос был чисто риторическим. — А зачем они тебе, если ты и так все знаешь?
— Когда я пишу шпаргалки, то лишний раз повторяю материал и систематизирую знания, — автоматом выдала Маша еще со школы заученную репризу, услышав которую все учителя ошеломленно открывали рот, понимая: рай на земле все-таки существует!
— Вот как… — Внезапно он наклонился к ней так близко, что их губы оказались в кошмарной близости друг от друга. — А где они у тебя? — произнес он эротическим полушепотом, почти касаясь губами ее рта.
— Под юбкой, — честно ответила Маша.
— Под юбочкой, — сладко повторил Мир, кладя опытные руки на ее плотно сдвинутые колени. — Поменяемся, а? Шпаргалки — на мой благодарный поцелуй? Ну отдай их мне, а то я экзамен завалю…
В его устах это прозвучало как: «Отдайся, а то я сойду с ума!», и в ответ Маша лишь покорно кивнула, не в силах оторвать от него зачарованного взора.
Красавчик по-хозяйски положил руку ей на плечо и, прижимая к своему бедру, на глазах у всех потащил за угол коридора. Маша успела заметить, что три подруги возмущенно смотрят им вслед, но все ее мысли и чувства переместились в один занемевший левый бок, соприкасавшийся с его джинсами и рубахой, от которой пахло дымом, одеколоном и невозможным счастьем.
— Ну?
Теперь они были тет-а-тет.
Сложив руки на груди, Мир выжидательно глядел на нее, и не думая отворачиваться. Она хотела попросить его об этом, но в язык точно вкололи дозу местного наркоза. Мучительно стесняясь, Маша повернулась к нему спиной и, неловко задрав юбку, вытащила из-под нее специально сшитый передничек с рассортированными по карманам ответами.
— Боже, какая прелесть! — насмешливо умилился он, принимая ее рукоделие. — Куда ж мне это прицепить? — Он высвободил из брюк подол рубашки и пристроил синий передник на животе, повязав его тесемки себе на шею. — Спасибо, Маруся! Ты очень полезная девушка! — Его губы небрежно чмокнули воздух. — Целую. Пока!
Видение Красавицкого испарилось.
Маша стояла, прислонившись спиной к стене, и очарование невозможного чуда стекало с нее, как талая вода с крыш домов.
Сейчас, будто кто-то показал ей это со стороны, она поняла вдруг, какой комичной была эта сцена соблазнения Маши Ковалевой ради Васиных шпаргалок. Ему было скучно сказать «дай» и получить. И от переизбытка силы и веселого презрения к жизни, из желания позабавить или позлить (?) трех подруг, полюбоваться ее на все согласным кроличьим взглядом, ее трехминутной верой, что такой, как он, мог обратить внимание на такую, как она, Мир — ленивый бог слишком покорного в его руках женского мира — походя вывернул Машину «тайну» наизнанку.
И, став явью, она оказалась убогой и смешной.
Маша боязливо высунула голову из-за угла — Мир стоял между тремя красотками, приобняв Риту за голые плечи. Он всегда выделял ее. Или она сама выделялась — она была из тех, кто способен на многое, но убежден, что может абсолютно все. И несмотря на свою смуглую и дородную цыганскую красоту, напоминала Маше самовлюбленный самовар…
Словно почувствовав на себе ее взгляд, компания разом повернула головы в ее сторону и дружно заржала.
В этот момент дверь экзаменационной аудитории открылась, выбрасывая в коридор пятерых затравленных девиц.