Меч и перо
Шрифт:
Они молниеносно пересекли узкую лощину и вышли на пригорок, от которого до скального разлома было рукой подать. Волки не сбавляли скорость. Расчёт оказался верным. Стадо проходило по краю пропасти, когда волки вышли ему во фланг. Промчавшись по отвесному склону, козероги почуяли хищников и ускорили бег. А вожак уже нацелился на выбранную жертву. Он точно знал, что одним из последних в стаде, буквально на пределе шло то самое – ослабевшее животное. Волк уже увидел его, почувствовал его. Козерог от невыносимой боли в хромой ноге сбавлял бег, и поступь его стала неуверенной. В глазах больного
Бедное животное не ожидало атаки. Клыки волка вонзились ему в шею и, словно лезвием, перерезали сонную артерию. Кровь хлынула из раны фонтаном, и хищник с вожделением впился в свою жертву. Наслаждаясь живительной влагой, он на какое-то мгновение в блаженстве забыл, что вслед за стадом идут люди. Волчица также стала в упоении разрывать теплую плоть бьющегося в агонии козерога. Вдруг до волка дошло, что поблизости могут оказаться всадники. Хищник осознал, что они со своей добычей находятся прямо на тропе, и по ней в скором времени должны пройти те самые люди и их лошади.
И он не ошибся – за его молниеносной атакой наблюдали с горы напротив. Люди, взяв под узду лошадей, осторожно ступали по крутой тропе, где любой шаг мог привести к падению в пропасть. Но идущие вперед были уверены в своих силах и продолжали без страха двигаться по едва заметной дорожке, которая в конечном итоге должна была привести их к месту, где волки терзали свой трофей. Наконец вожак почувствовал чужаков. Поставив лапы на убитого козла, он взглянул на отвесные скалы – и увидел на них вереницу приближающихся людей. Один человек посередине цепочки выделялся статью и одеянием. В глаза волку смотрел величайший завоеватель мира – Темуджин, сын Есугея. Хотя волку было всё равно, кто перед ним; сейчас его беспокоило лишь то, что пришельцы могли претендовать на его добычу…
Серый хищник тоже привлёк внимание Темуджина. Полководец был искренне изумлен молниеносным нападением волка на козерога. Остановившись, Темуджин обменялся взглядом со своим главным телохранителем в этом походе и произнёс:
– Ты видел, Джебе, эту атаку серого?
– Да, мой повелитель, – тот не меньше начальника удивился прыжку волка. В горах редко случалось своими глазами увидеть охоту хищников.
– Поразительно. Природа наделила их такими способностями, которые человеку и не грезились, – продолжал восхищаться Темуджин, не замечая, как за ним остановились все нукеры-телохранители его личной тысячи. – Вот так и мы должны всегда действовать в атаках. Внезапно, напористо и хитро, – заключил великий монгол и многозначительно посмотрел на Джебе.
– Несомненно, мой повелитель. Мы будем действовать так, чтобы у врагов не было наималейшего шанса, – ответил Джебе и в почтении склонил перед Темуджином голову, на которой красовался великолепный шлем военачальника непобедимой монгольской армии. Темуджин, прищурив глаза, попытался проникнуть зверю в душу. Ему было очень интересно понять, что чувствует сейчас хищник, увидев сразу столько людей. И надо было решить – продолжить путь, отдав добычу волков своим воинам или же подождать, пока волчица не насытится мясом козерога.
Темуджин почувствовал дух волка, который бесстрашно смотрел в его сторону, пока волчица большими кусками рвала мясо и с жадностью глотала. Зверь не боялся человека и, видимо, решил отстоять завоеванное добро.
– Как ты думаешь, если мы попытаемся отобрать его трофей, он его отдаст? – не отрывая глаз от волка, спросил Темуджин преданного Джебе.
– Не знаю, думаю, что перед человеком ему не устоять, – ответил десятитысячник.
– А я думаю, он не отдаст эту добычу.
– Почему, мой повелитель?
– Потому что у его волчицы не осталась сил, и она скорей всего ждёт потомство. Законы великого неба, мой дорогой Джебе. Всё живое подчинено одному – стремлению продолжить свой род. И если сейчас они уступят нам добычу, то волчица не сможет восстановить силы, и это создаст угрозу для их потомства.
– Вы правы, повелитель, – склонив голову, покорно согласился Джебе и добавил: – Всё живое стремится к жизни.
– Но при всём при том у животных есть одно отличие от нас, – подчеркнул Чингисхан.
– Отличие в чем? – осторожно осведомился Джебе.
– Они не подвластны таким человеческим порокам, как алчность, жадность, зависть. Им не ведомы такие чувства, как жажда власти и богатства. В этом они превосходят человека. И ещё я точно знаю – если мы сможем забрать у него добычу, то его свободу мы точно не сможем отнять. Поверь мне, Джебе, небо всем даёт свободу, и это самое дорогое, что может быть у человека и зверя на всём белом свете.
После этих слов Темуджин, сын Есугея замолчал. Немного подумав, добавил:
– И ещё, в отличие от нас, звери никогда не думают о том, чтобы стать бессмертными или хотя бы суметь продлить свою звериную жизнь.
После этих слов непобедимый махнул рукой, и кавалькада двинулась дальше, вслед за проводником. Расстояние между людьми и хищниками стало сокращаться. Кто-то из них должен был уступить другому… С приближением всадников волк, не упуская из виду волчицу, оскалил острые зубы. Хищник решил выступить навстречу людям и приготовился к схватке.
– Стойте, – скомандовал вдруг Чингисхан. Вереница конников, растянувшаяся по горной тропе в длинную колонну, остановилась.
– Что случилась, мой повелитель?
– Вот видишь, я был прав. Волк и не думает уступать нам дорогу.
Чингисхан не ошибся, волк был готов до конца защищать свою добычу и сразиться с любым, пока волчица не насытится свежим мясом. Он был намерен сразиться и с тем человеком, который продолжал наблюдать за ним и пытался проникнуть в его волчью душу. Вожаку было всё равно, что этот стареющий воин – сам великий Чингисхан, названный своим именем за беспримерные завоевания и непобедимость. Волку было безразлично и то обстоятельство, что великий гурхан, пытаясь заглянуть в его душу, тайно грезил о бессмертии, для чего и шёл через эти труднопроходимые горы в долину горячего озера, чтобы встретиться на его берегу с оракулом, ведающим секрет вечной жизни.