Меч и сума
Шрифт:
— И с ними владельцу меча придется воевать? — спросил Вальсидур.
— Да, — ответят Варт, — с тысячами. Но я вижу, что ты изменил свое решение. И придется мне искать другого смертного, кто будет королем меча. Я понимаю, тебе не хочется пускаться в такие приключения. В мое время мне даже мечтать не приходилось об обладании таким мечом, как этот.
Вальсидур величественно поднялся с кресла:
— В возрасте ста лет мой прапрадед Торольд Сквинтер еще ходил на войну. Предки рода Вальсидов никогда не думали о возрасте.
— Эти слова я и хотел услышать, — сказал Варт с хитрой ухмылкой, показавшей его лисьи зубы.
Затем он начал копаться в своей загадочной черной сумке, переворачивая ее то так, то этак, чтобы найти необходимое.
Советники с улыбками переглядывались. Вальсидур сидел, не сводя с колдуна взгляда.
— Скажи мне, колдун, — сказал он, — меч действительно волшебный?
— И даже очень, — ответил Варт. — Он может рубить лед, камень, дерево, металл. Его обладатель неуязвим в бою. И может все. Все! — Голос его поднялся до крика, а глаза напомнили Килгору глаза крысы.
— А почему же ты не хочешь иметь его для себя? — спросил Килгор.
Сморщенный колдун одарил его презрительным взглядом.
— Нет, я предпочитаю двадцать мер золота. И кроме того, на нем заклятие. Ни за что на свете я не притронусь к нему.
— Миньоны Сурта? — пробормотал Килгор.
Варт бросил на него взгляд, от которого пробирала дрожь, но тон его был ласковым:
— Я полагаю, храбрых потомков Вальсида не испугать простым заклятием.
Ведь скиплинги очень отважны.
— Естественно! — рявкнул Вальсидур. — Пугаться заклятия? Еще чего!
Что это за заклятие?
— О, ничего особенного, — поспешил объяснить Варт. — Деньги всегда хранят в красивом кошельке, чтобы сделать их еще более привлекательными. Так и с этим заклятием. Кстати, раз уж мы заговорили о кошельке, кажется мы сошлись на тридцати мерах золота?
— Что-то вроде этого, — сказал Вальсидур. — Как долго действует это заклятие? Оно проявит себя сразу или подождет и проявится в третьем поколении?
— Я могу посмотреть в своей книге, — сказал Варт, доставая огромный том, толщиной в две книги доходов Брандстока. — Оно может…
— О, чепуха! — сказал Вальсидур. — Давай свои заклинания и вытащим этот меч. Я буду носить амулет, когда придется брать его в руки.
— Если он вытащит его для тебя, отец, — сказал Килгор, — я думаю, для всех нас будет лучше, если ты откажешься от магии и колдовства.
— Спокойно, Килгор, — приказал Вальсидур.
Варт листал свою книгу, что-то бормоча, пришептывая и раскладывая какие-то кости, рога, камушки, перья, кусочки меха. Наконец, он нарисовал на полу загадочные фигуры и круги и торжественно объявил:
— Все готово. Советники, отойдите подальше, а то попадете в сферу действия заклинания. Лорд Вальсидур, приготовься, сейчас ты вытащишь
Сказав это, он поднял руки, закрыл глаза и начал петь заклинания на незнакомом языке, сопровождая пение странными жестами и движениями. Килгор задрожал, ощутив необъяснимое волнение. Магия Варта была совсем не тем приятным древним искусством, о котором говорили крестьяне. Она была зловещей и холодной.
— Теперь тащи! — крикнул звенящим голосом Варт.
Все вздрогнули, когда Вальсидур взялся за рукоятку и потянул. Ничего не произошло.
— Хи, — глубокомысленно протянул Варт. — Я попробую другое заклинание. Магия эльфов очень сложна. — На этот раз он взял мел и нарисовал на стволе вокруг меча какие-то буквы.
— Это чистейший обман, — сказал Килгор, — и грабеж!
— Тишина совершенно необходима для магии, — предупредил Варт, воздевая к небу тощие руки.
— Тихо, Килгор, или уходи, — Вальсидур не отрывал глаз от колдуна.
Килгор не ушел. Он сложил руки и сел так, чтобы оказаться между дверью и Вартом. Варту не удастся убежать с золотом отца или с мечом. Килгор не собирался спускать с него глаз.
Заклинание опять не сработало, а за ним и еще одно. Вальсидур уже начинал сердиться, чувствуя себя одураченным. Советники походили на взлохмаченных старых петухов.
Колдун снова умиротворенно улыбнулся и полез в свою книгу:
— Не бойтесь, у меня есть еще одно заклинание, — сказал он. — Уж оно-то должно сработать…
И он сразу закрыл глаза, погрузившись в неведомые сферы, и произнес какие-то слова. Вальсидур потянул, и опять безрезультатно.
Килгор фыркнул:
— Позор, что мы все ночью не спим из-за этого шарлатана. Сомневаюсь, что у него получится даже пенка на молоке, если он будет кипятить его.
Варт посмотрел на него так, будто хотел ответить на оскорбление.
— Попытаемся еще раз завтра, — сказал Вальсидур. — Может быть, отдых и пища освежат твою магию.
— Благодарю, сэр, — вздохнул Варт. — Ты прав. Я очень старый и уставший колдун. Скоро я удалюсь в какую-нибудь пещеру или хижину, чтобы прожить там оставшиеся годы.
И все, чего я хочу, это несколько кусков золота, чтобы скрасить свою жизнь. Я всегда буду помнить твою доброту. — Однако взгляд, который он искоса бросил на Килгора, противоречил его жалобному тону.
После того, как они ушли, Килгор в гневе воскликнул:
— Черт возьми, мне совершенно ясно, что этот шарлатан убьет и ограбит нас. Может, этой ночью он сожжет холл. Не верьте этому гнусному типу, даже если он колдун. Вы все сошли с ума. Вы еще увидите. Все вы глупые рыбешки!
— Фу! — фыркнул Тредель, моргая красными, как у быка, глазами. — Это тебе будет стыдно, когда меч будет вытащен. Тогда ты поверишь в магию. — Он осушил пару кружек эля и вышел из холла. За ним потянулись остальные толстяки, пошатываясь и поддерживая друг друга.