Меч князя Буй-тура
Шрифт:
— А я, уважаемый коллега, думаю, что нет. Они только и могут, что пьяных обирать, взятки брать да дела против честных людей фабриковать. А раскрыть настоящее преступление им не по зубам. Это же элементарно всем известно, даже, признаюсь, оскомину набило…
— Ну, не скажи, не скажи… Ведь кражу Курской Коренной иконы Знамение Божией Матери, имевшей место года три-четыре тому назад, раскрыли же. И не только раскрыли, но и икону нашли, и епархии возвратили.
Аргумент был веский.
Согласно старинной церковной легенде, Курская Коренная икона Знамения Божией Матери была обнаружена 8 сентября 1295 года, в день Рождества Пресвятой Богородицы, на берегу реки Тускари охотниками из Рыльска.
После Мамаева нашествия и козней ордынского баскака Ахмата Курская земля лишилась своих князей и захирела. Где раньше были грады и веси, там остались гари и пустыри. Людей стало мало, зато леса превратились в дебри, а в дебрях развелось зверье.
Рыльск, бывший с 1180 года стольным градом вновь образованного Рыльского княжества, в отличие от Курска, во время монголо-татарского нашествия пострадал не так, и его жители уцелели. Часть их занималась охотничьим промыслом, в том числе и по берегам Тускари. Вот одному из охотников во время погони за зверем и повезло на корнях дерева обнаружить небольшую иконку, лежащую ликом вниз. Он поднял ее — и в тот же миг на этом месте из земли забил источник чистой до хрустальной прозрачности воды. К тому же, как выяснилось вскоре, целебной.
«Чудесное знамение», — понял охотник и стал созывать своих товарищей-охотников. Собравшись и выслушав рассказ побратима, те также пришли к выводу, что это чудо, которое надо сохранить. Они соорудили для иконы небольшую деревянную часовенку, а возвратившись в Рыльск, рассказали об этом чуде всему градскому населению. Кто-то поверил в чудо сразу, несмотря на то, что известие пришло из уст охотников, во все века известных сочинителей сказок и небылиц (как и рыбаки, кстати), а кто-то и нет: ведь во все времена были Фомы неверующие. Но тропка к часовенке с иконой и чудодейственным источником с каждым годом и веком становилась все заметней и известней.
С середины четырнадцатого века курские и рыльские земли из-под власти Золотой Орды и ордынского ига подпали под власть Литвы, а затем и Польши. И снова было иго, уже литовско-польское. А какое лучше, какое хуже, кто теперь знает… Впрочем, хрен редьки не слаще…
Как ни было литовско-польское государство сильно, расширившись за счет русских земель, но Московское государство, сбросившее с себя монголо-татарское иго, словно сказочный русский богатырь, тоже крепло на глазах. И великие московские князья уже не просто мечтали вернуть в лоно Московской Руси все прежние земли Руси, которые находились частично под Литвой, частично под Польшей, частично под Ногайской, Крымской и другими ордами — осколками некогда могущественной державы Чингиз-хана и Батыя — но и много делали для этого.
В 1500 году, при великом князе московском и государе всея Руси Иване Васильевиче III, в ходе русско-литовской войны к Московскому государству были присоединены некоторые города по Сейму, в том числе и Рыльск, в котором княжил Василий Иванович Шемячич, внук Дмитрия Шемяки. Что и было подтверждено мирным договором между Москвой и Литвой от 1503 года. К слову, в 1508 году, при великом князе и государе Василии Ивановиче к Московскому государству был присоединен и Курск, значительно утерявший свое прежнее могущество.
Возвращаясь же к легенде обретения иконы «Знамения», отметим, что рыльский удельный князь Василий Шемячич, прослышав о чудотворной иконе, повелел доставить ее из лесных дебрей в Рыльск. Сказано — сделано. Икона была доставлена до ворот града, куда встретить ее вышли все рыляне с песнопением церковных гимнов. Только сам князь не пожелал встретить, поддавшись гордыне. И, согласно легенде, ослеп!
Струхнув изрядно, князь Василий стал усиленно молиться, прося Божию Мать простить его. А еще дал обет построить для иконы храм. В результате, молитвы дошли до Богородицы: князь Василий Иванович был прощен и прозрел. Прозрев, тут же приказал строить в Рыльске храм во имя Рождества Пресвятой Богородицы. Но когда храм был построен, то Матерь Божия не пожелала, чтобы Ее образ пребывал в новом храме — икона чудесным образом телепартировалась обратно в лесную деревянную часовню.
В 1529 году по доносу недоброжелателей князь Василий Иванович Шемячич был казнен. Но остались храм во имя Рождества Пресвятой Богородицы, выстроенный по его указанию, и икона обретавшаяся в лесной часовне, получившая к этому времени название Курской Коренной. Осталась и народная тропа, проторенная многими поколениями рылян и курчан к этой иконе.
Однажды к часовне с иконой «Знамения» пришел рыльский священник по имени Боголюб. Пришел помолиться. А помолившись, уже не мог ее покинуть. Так и остался жить при часовне и иконе.
Времена были неспокойные. Впрочем, когда же на Руси они были спокойными?.. Московское порубежье то и дело беспокоили вороги: литовцы, поляки, крымские татары. Всем хотелось поживиться за счет русских людей. И вот во время одного из набегов на Русь крымских да ногайских татар, нашли они в лесу на берегу Тускари часовню, а в ней молящегося старика-священника Боголюба. То ли по дурости, присущей большинству людей, то ли по врожденной невежественности да враждебности решили сжечь часовню вместе со священником — чтобы, значит, русским духом тут не пахло, а пахло гарью, как из преисподней. Обложили хворостом, пучками сухой травы, сунули факелы — не загорается хворост, не загорается часовня.
«Колдовство, — решили нечестивые крымцы и ногайцы. — Видать, старик не только священник, но еще и колдун-чародей. Долой его из часовни! Сразу загорится, лишившись ворожбы».
Двое спешившихся степняков быстренько вытащили Боголюба из часовни, скрутили руки веревьем, чтобы не мог креститься — и опять зажженные факелы в хворост-сушняк. Но не загорается хворост, а факелы, словно их водой окатили, зашипев жалобно, погасли один за другим. Только чад от них тонкой струйкой идет, да и тот недолго.
— Чародейство? — спрашивают на ломаном русском священника.
— Нет, не чародейство, — отвечает тот. — Просто Владычица Небесная образ свой, запечатленный на иконе, хранит, а заодно с ним, значит, и часовенку.
И стал растолковывать про чудодейственную икону, надеясь вразумить иноверцев оставить его и часовню с иконой Пресвятой Богоматери с младенцем Иисусом в покое. Только зря растолковывал. Не в коня, как говорится, корм. Те, подверженные диким инстинктам, голосу разума не вняли, а решили изрубить икону, чтобы не мешала осуществляться злу. И изрубили, расколов доску с изображением Богоматери пополам. Одну половину бросили тут же в лесу, а вторую решили отвезти подальше от этого места и там выбросить тоже. Часовню, лишившуюся чудодейственного образа, подожгли, а священника, как повествует легенда, увели с собой рабство, пасти скот.